— А мы возьмём себе?

— У нас ёмкости нет.

— Жалко.

Миновали родник, стали подниматься в гору. Повязин заволновался: «Мы не заглохнем?». Бануреев воткнул вторую передачу, прижал педаль газа к полу и спокойно ответил: «Не должны». Тут Антон посмотрел на своего друга. Артур резко преобразился, его руки стали крепкими и чёткими в движениях, лицо выражало серьёзность и полную готовность ко всему, глаза потеряли свой блеск и стали матовыми, в них виднелась уверенность. Весь его образ: лицо, руки, положение в кресле – всё это вдруг показалось пассажиру каким-то грубым, страшным и великим, как будто рядом с ним сидел не добрый и эмоциональный парень, который так громко смеялся в московских парках во время прогулок, а дикий и сильный горный зверь, который не боится решительно ничего.

Дальше ехали молча. Дорога постепенно сузилась, она петляла в разные стороны. Иногда у друзей закладывало уши. Хоть Урал и считается полуразрушенным, его высоты ещё хватит, чтобы неосторожный путешественник смог свернуть себе шею.

Тут они поднялись на вершину очередной горы. Ещё пара минут вниз. Поворот, и вот перед глазами предстала долина с небольшой деревушкой. Тоненькой ленточкой извивался горный ручей, скалы возвышались по краям деревни. Переехали через мост над ручьём. Пошли дома. Не было никаких признаков жизни, дворы были заброшены, кое-где гнили старые тракторы. Только пару раз попадались старые, вросшие в землю избушки, рядом с которыми бегали дети. У подножий гор, на крохотных лужках, паслись небольшие стада баранов. Свернули с главной дороги, спустились в нечто, напоминающее овраг. Стали подниматься. Дорога закончилась, ехали просто по свободной, ничем не занятой земле с мягкой зелёной травой. Сама деревня осталась позади, впереди ничего не было, кроме горного склона, где перед самым лесом стоял деревянный домик. Подъехали. Остановились. Артур взвёл ручник и заглушил мотор. Он не выходил, а снова провалился в свои мысли. Антон же вылез, немного покряхтел и стал осматривать место.