— «Песня варяжского гостя»!

—  Удачно попали на классику! — оживился Юра. — «Руслан и Людмила»?

— «Садко», — поправил Олег.

— Может, всё-таки «Владимирский централ»? — пошутил Роман. — Под него селёдочка вкуснее…

Сильный баритональный бас без аккомпанемента выводил:

«О скалы грозные дробятся с рёвом волны
И, с белой пеною крутясь, бегут назад».

Отсутствие музыкального сопровождения подчёркивало профессиональную постановку голоса. «Шаляпин» исполнял арию легко и непринуждённо.
«Талант не пропьёшь, — мысленно оценил певца Олег, — в буквальном смысле. Непредсказуемость жизни… Пойдешь в пятницу в ресторан, и неожиданно порадуешься оперному мастерству».

Заканчивал исполнитель на сочных низких нотах:

«Велик их Один-бог, угрюмо море»…
От резонанса позвякивала посуда.

Последняя фраза погрузила Олега в задумчивость. Остаток вечера говорил мало, сдержанно реагировал на шутки приятелей, храня полуулыбку. Больше меры выпивал и закусывал. До конца отвальной остались двое — Роман и Юрий, — на выходе из ресторана Олег крепко пожал им руки и быстро удалился в сторону перекрёстка Полярных Зорей и Книповича, игнорируя пьяный диалог товарищей:

— Коллеги, поедемте, к Анжеле и Сусанне, корабли, как мне сказали, построены, а паруса, так сказать, спущены! Нас ждут трюмы полные…

— Олег рискует нас больше не увидеть, — хотел сказать Роман, но то, что получилось на самом деле, Юра понял лишь по интонации.