Потираю лицо рукой. Ну, что. Сама виновата. Надо было с мамой оставаться. Подруга молчит и я уже собираюсь уходить, как вдруг она произносит с тоской:
— Киря точно такой же был.
Я молча киваю. Надо бы ее обнять, но я не решаюсь. Вместо этого с улыбкой говорю:
— Все будет хорошо. Спокойной ночи.
Она ложится и негромко вздыхает.
— Спасибо, Киса. Сладких.
***

Когда я открываю глаза, за окном уже светло. Беру в руки телефон, зевая. Десять часов. О, самое время вставать. Поворачиваю голову к двери. Инна еще спит, она зажала между бедрами одеяло и подложила его под голову. На лице ее умиротворение. Она выглядит более милой и безобидной, чем оно есть на деле.

Я надеваю домашние джинсы из точной и эластичной материи, белую майку и очки. Но через секунду кладу их обратно в футляр.

После вчерашних танцев у меня побаливают плечи, так что я сажусь, осторожно потягиваясь, и снова зеваю. Но резко замираю, потому что вспомнила кое-что.

Краем глаза замечаю шевеление и поворачиваю голову. Инна машет рукой. Я улыбаюсь ей, пряча глубоко в себе какие-либо воспоминания.

Пока она кипятит чайник, я пытаюсь разбудить Жеку. Но куда там. Проще заставить меня так же напиться, хотя я алкоголь не воспринимаю никак.
— Женя, вставай. Женечка. Жека, блин! Быстро встал!
Мой крик звучит, как выстрел. С той же точностью он пронзает похмельную голову брата. Я отхожу к двери. Он громко мычит.
— Чего тебе, гарпия?
— Вставай, говорю. Проспишь.
— Че просплю?
— Пары! Или ты еще денек спать собираешься?
Он приподнимается, причем я прям слышу скрип его костей.
— В смысле? Сегодня же воскресенье.
Я хмыкаю и улыбаюсь.
— Воскресенье было вчера. Уже восемь. Чайник вскипятился, завтрак приготовишь себе сам.