Епитрахиль — это та перламутровая штука с вышитыми на ней крестами, которую батюшки носят на шее.

Епитрахиль всегда напоминала мне ярмо у лошади, но я никогда и никому о таких мыслях не рассказывала.

— Да она легла вчера в восемь, — говорит мама.

Только бы они не стали разгонять сейчас эту тему.

— В субботу, Серафима, слышишь? — что-то эхом доносится до моих ушей.

Киваю.

— В субботу помочь нужно в храме, — фокусирую взгляд на отце. — Поможешь?

Иллюзия выбора. Кланяйся в ноги или сгори в аду.

В этом вся моя жизнь.

— Конечно, папа.

— Там немного, лампадки наполнить, ну это и сегодня можно сделать. А в субботу просто полы помыть и… ну, по мелочи там, мама всё покажет.

— Хорошо, папа.

— Как там у Любы дела?

— Хорошо. Хорошо, папа.

— Чего вы там снимаете, я так и не понял в прошлый раз…

— Это для лагеря. Видеоуроки по Библии и житию святых.

Мама гладит меня по немытой голове.

— Я же её вожатой в лагерь пристроила на лето. Вот они и готовятся.

Отец Михаил хмурится.

— Что за лагерь?

— Коневец, — отвечает мама. — На Ладоге. — Затем обращается ко мне. — Вот тоже так будешь своему мужу что-то рассказывать долго, хвастаться, а он наутро и не вспомнит.

— Так, но, женщины, — осаживает её отец. — Всё я помню. У меня прихожан — тьма, каждого помнить надо, а тут ещё и дочь не ест ничего. Мало ли какая мелочь из головы может вылететь.

Отец Михаил всё же удивлённо покачивает головой.