-Я знаю! Не говори мне ничего, Лесли!
Лесли вздрогнул от голоса Филипа, полного горечи.
-Но еще я понял, что после Лизы, после чувств, которые я испытал к ней, я… не могу вернуться к своей прошлой жизни. Понимаешь? Во мне что-то непоправимо изменилось, и я не уверен, что это к лучшему.
-Хочешь сказать, мисс Эйприл серьезно переменила твое отношение к женщинам? Или к жизни вообще? Тебя больше не привлекает богемная жизнь, развеселые пирушки и сладкие ночи с милыми девочками, которые ничего от тебя не потребуют? Но иначе – это ответственность, это переживания, это боль, наконец… Может, все-таки, это просто потребность время от времени менять амплуа? А?
-Думаешь, актерствую? Острых ощущений потребовалось, что бы на сцене потом убедительнее выглядеть?
-Пытаюсь уговорить, наверное… Хотя, что тут скажешь — Лиза из тех женщин, ради которых горы можно свернуть! И я рад за Торна – ему, наконец-то, повезло! А то всю жизнь у него рядом какие-то мартышки…
Филип невольно прыснул.
-А что??? Я не прав? Одна другой хлеще! С виду, вроде и ничего, но все не то. Не было гармонии, даже чисто внешней у него ни с кем. Какое фото ни возьми – ощущение, что его рядом с ними специально ставили!.. И Лиза… Я понимаю тебя. Я понимаю такое твое решение, хотя, если Лиза не достанется тебе, еще одну такую ты вряд ли найдешь. Слишком хороша! Впрочем… как повезет!.. А еще, думается мне, мисс Эйприл разбудила или вернула настоящего Филипа Дюррента. А тот, что терял время, меняя женщин, как перчатки… Вот, как раз, тот и был результатом лицедейства. И ты – не первый, кто за маской легкомыслия и некоторой бесчувственности прячет ранимую душу и очень чувствительное сердце… Ну, что, поехали? Наверное, здесь нам делать больше нечего. От них ни звука…