-Ну… и слава Богу!.. – пробормотал Филип и тут же, будто, от облегчения, почувствовал острый аппетит.
…В кухне все осталось ровно так, как было, когда они покинули ее – остатки мяса на разделочной доске, брошенный хлеб, несколько бокалов в раковине. Тусклый свет начинавшегося дождливого дня лениво, грустно вползал в окно кухни, затененное еще и ветвями дерева за стеклом. Капли с мокрых листьев неровно шлепали по подоконнику снаружи, по стеклу, и Филип невольно поежился, хотя, в кухне было тепло. Он поспешил зажечь свет, наполнил чайник водой, включил его и тот тут же весело зашумел, обещая кофе или чай. В холодильнике Филип нашел достаточно еды и стал аккуратно доставать все это, накрывая на стол прямо в кухне – праздник закончился, и можно вполне уютно позавтракать, не думая о столовой. Праздник… Да, уж, праздник!.. Филип прикурил, пока чайник закипал, и задумался, глядя на блестевшие водой ветки и листья дерева в окне. Капли срывались и падали, будто слезы с ресниц. И он невольно обрадовался, услышав шаги по коридору – слава Богу, кто-то тоже решил позавтракать!
-Это ты? Доброе утро…
Лиза вошла в кухню и остановилась, увидев Филипа.
-Не ожидала, что я все еще здесь?
Ее халатик был не завязан пояском, и Филип увидел тоненькую шелковую рубашечку, обшитую кружевами. Грудь Лизы обрисовывалась очень откровенно, что заставило Филипа покраснеть – ночные события немедленно всплыли перед его глазами. Она заметила его взгляд, запахнула халатик и завязала пояс.