-О… — очнулся, наконец, Филип, — простите, мисс Эйприл…
-Можно просто Лиза! – еще шире улыбнулась она. – И мне не за что вас прощать… Так здорово увидеть моего Торнела так близко!
«Моего Торнела»… Как выстрел в голову! Из ее уст – особенно… Дюррент кожей лица почувствовал очередную ухмылку Лесли, поднял на него глаза и… лишь пожал плечами.
-…Счастлив, мисс… Я очень счастлив, Лиза, что стал… что мы с Лесли стали для вас неким подарком на ваш день Рождения!.. О, простите!
Он протянул ей куклу, она совершенно искренне ахнула и провела кончиками пальцев по куклиным волосам.
-Как же она хороша, мистер Дюррент! – прошептала она. – Она же… совсем, как живая!
… И каким-то чудом похожа на нее, — подумалось Дюрренту.
-Называйте меня Филип. Пожалуйста! – его слова прозвучали самой настоящей просьбой, и Лиза подняла взгляд от куклы.
-Хорошо!.. Здорово!.. А это тоже мне? – рассмеялась она и протянула ладонь к букету в руках Лесли.
-Да, вам… — пробурчал тот, спохватился и напялил на физиономию великолепную широкую улыбку. – С Днем Рождения!
-Спасибо! Чудесные цветы… Я ведь и люблю именно желтые розы, хотя за ними тянется шлейф грустной приметы о расставании…
И Лиза было прижала оба подарка к себе, но тут, в создавшейся паузе прозвучал шорох шин и вслед за ним – громкий сигнал клаксона. Глаза Лизы немедленно вспыхнули, она без слов сунула цветы и игрушку в руки растерявшегося и едва успевшего подхватить все это Филипа, и бросилась к крыльцу, что бы, забежав в дом, нажать на кнопку открытия ворот. Дюррент и Райс увидели въехавшую в ворота машину раньше ее. Она же обернулась у двери.