Я вскидываю голову и с надеждой гляжу в добрые светло-зеленые глаза:

— Но я смогу приходить и присматривать за семьёй? Хоть иногда?

— Конечно, сможешь. — Олег ласково проводит тёплой ладонью по моей щеке. — Кроха… — он нежно улыбается. — У тебя всё будет хорошо.

Я прижимаюсь щекой к его груди и задыхаюсь от рыданий.

— Тише, маленькая, тише… — шепчет младший Шепс, поглаживая меня по спине. — Обними меня, и тебе полегчает. — советует он. Я киваю, жмурясь, и возвращаю руки на его талию.

Олег мягко отстраняет от своей груди мою голову, обнимает мои щёки ладонями и, ласково погладив под глазами подушечками больших пальцев, он робко улыбается и, прикрывая глаза, подаётся ко мне для поцелуя. Я ненавижу, когда целуют в лоб, и Олег чувствует во мне это. Его горячие сухие губы оставляют след на моей подрагивающей правой брови. Я издаю жалобный звук и вскидываю подбородок, прося повторить. Мои ладони прижимаются к его бокам, я впиваюсь в них ногтями. Олег касается губами моей скулы и, поймав мой взгляд, кивает: «Давай.»

Я забираюсь руками под его тонкую футболку и медленной лаской ощупываю его широкую грудь. На ней меньше волос, чем я представляла. Он чувствует мои мысли и слабо улыбается: «Ну, прости?» Прикасаюсь самыми кончиками пальцев, где кожа самая чувствительная, и ощупываю его бока и рёбра, лаская, едва дотрагиваясь. Его кожа раскаленная. Мои пальцы ледяные. Мне нужно больше. Я исследую его ладонями, запястьями. Ласкаю его и запоминаю. У меня так мало времени…