—  Что это?

Друг вцепился в мою руку с такой силой, что кости захрустели.

— Ты же биолог, — подбодрил его в ответ. — Головы по твоей части, а не по моей.

Глаза Бертрана блеснули огоньком любопытства. Разжав пальцы, напарник смело двинулся к находке.

— Подожди меня! — крикнул ему.

— Отстань! Это мое открытие! — донеслось в ответ.

Поднявшись на смотровую площадку, он провел ладонью по сжатым губам. Внезапно они дрогнули, искривились в злобном оскале и поползли вниз, увлекая за собой рассыпающуюся в пыль кожу.

— Бежим!  — завопил биолог, прорываясь сквозь разрастающееся облако высохших клеток.

Я бросился к воротам. Бертран бежал за мной. На мгновение я обернулся: от головы остался только белесый череп, пробитый сверху шлангами. Захлопнув створку, мы забрались в люльку, дали сигнал на подъем. Легкие раздувались, как меха, воздух в баллонах быстро заканчивался. Закружилась голова. Напарник привалился ко мне. Через несколько секунд и я погрузился в темноту.

Очнулся в палатке от неумелых попыток сделать мне искусственное дыхание. Защитного костюма на теле уже не было.

— Откачали! — измученно выдохнули помощники.

— Бертран? — прошептал я.

— Дышит, но не приходит в себя, — виновато ответил один из них. — Мы вызвали вертолет из города.

— Закройте люк и закопайте, как будто ничего не находили. Срочно, и ни слова никому!

Нас доставили в местную больницу. Бертран был в коме. Техники зарыли яму, вывезли оборудование с плато, передали мои отчеты спонсору. Проблем не было: свернуть экспедицию намного проще, чем ее начать. Денег, полученных за работу, хватило бы до конца жизни, но решил потратить их на лечение друга. Я один был виноват в том, что с ним случилось.