— Я не знаю ответа, но, извините за вопрос, вы писатель или поэт?
— Не то и, не то, я лишь проклят письмом. Писательство – единственная вещь, которая держит меня на ногах.
— Feci quod potui, faciant meliora potentes – Снова проговорил на ломанном латинском этот старикан.
— И что это значит? – Со вздохом спросил я.
— Неважно. Знаешь, я когда-то тоже писал. Считал себя поэтом и писателем в одночасье. Писал стихи про любовь, дружбу, противопоставляя им рассказы про одиночество и несправедливость. При этом в свою писанину пытался засунуть политический намёк. Я писал «Не был бы государства – не было бы закона. Не было бы закона – не было бы справедливости, являющиеся всего лишь конструктом власти, которая подстраивает это понятие под себя, и несправедливости, лишь естество морали бы существовало», но, как ты понимаешь, это лишь попытки повторить за кем-то, тем более я был под влиянием западных писателей, которые так и любили вставлять политические отсылки. Продолжая писать два года, я заметил, что не пользуюсь популярностью даже у своих близких, как будто они смотрели на мои труды, как на детские рисунки. Я повесил на себя крест поэта и пытался ему соответствовать, а оказался лишь обманут самим собой.
— Почему вы вините себя? Вы же писали ради себя, разве нет?
— Нет, я писал ради своей забавной цели. Хотел запомнится благодаря своим новаторским идеям, но лишь огорчился в самом себе, ведь нет в моей души борьбы закрытых чувств и чрезмерной рациональности. Так что пеняю я всегда лишь только на себя, хоть эту правду нашёл. А для чего пишешь ты?