Чем дольше он шёл, тем более было понятно, куда вели его глаза. Это была старая заброшенная остановка, на которую приезжали автобусы маршрута межгород раз в сутки. Наверное, личность не предавала этому значению, главное сейчас – это путь, ничего больше. К остановке подъехал автобус спустя тридцать минут, которые спокойно выжидал герой. Людей внутри не было, только уставший водитель со включённым радио, где играли старые песни в дорогу. Человек оплатил проезд и уселся в среднем ряду у окна. Автобус двинулся. Дорога была не ровная, и постоянное подпрыгивание на кочках укачивало героя. По его глазам было видно, что он собирается вздремнуть. Его не беспокоило то, что он мог пропустить какую-то остановку, так что он положил голову на окно, а тяжёлые веки сами довели всё до конца.

V

Песчинка. Галька. Ракушка. Песок. Волны. Берег. Море. Голубое небо. Солнце. Солнечный пляж у синего моря, которое отражало чистое небо, как будто на небесах было зеркало. Зеркало, которое одновременно ограничивает мой мир и отражает удивительные краски его красоты. Лишь шум моря не давал моим ушам остаться в одиночестве тишины этого берега, и только море составляло мне компанию своей бесконечной синевой, уходящей за горизонт. Это точно было утром, начало нового прекрасного дня, но не для меня, солнце лишь выполняло свою идеальную работу для природы, для моря, чтобы подчёркивать всю прелесть земную, а меня лишь ослепляло, дабы я не смог насладится всей красотой. Было достаточно тепло, но это тепло не было для меня знакомым, я привык к холоду ветра на моих щеках, проходящего среди дворов, а не тёплому морю, которое так и хотело своим видом окутать меня и забрать в свою бездну, где живёт лишь синева. Вот он — чистый синий этого дня открылся передо мной, но для меня это лишь чистая грусть. Не знаю, почему у меня это вызывало печаль и тоску. Естество природы делало меня независимым от мыслей, будущего, переживаний и, в конце концов, от эмоций. Но разве и есть моя свобода? Свобода в своём существовании без цели, принципов, мечты. Только песок между пальцев просачивается, который также будет свободен, но упав на землю, будет ли он иметь значение? Только для него самого будет смысл этого падения. Когда только начал падать, он был обеспокоен, но лишь стоило ему понять свою свободу в падение, то прочувствовал естество жизни, но задавалась ли песчинка вопросом: «зачем я падала»? Чтобы также лежать среди других песчинок, и только вместе они будут создавать мне опору для моего падения, для моей жизни, а я, упав, буду уже составлять почву для других, но для кого? Ради моих наследников или же любимых? Ради незнакомца, который может заработать на этом? Хотя какая разница, все и так окажутся со мной рядом, чтобы будущие поколения шли вперёд. Это и есть смысл человека, делать так, чтобы люди после тебе развивались, так заложено природой, естеством, но что насчёт песка? В отличие от людей, он будет свободно падать и лежать, его суть в свободе. Но где же тогда моя свобода на этом берегу? В солнце или в море, которое заставляет растворится теплоте? Нет, такая свобода для меня бессмысленная, раз отделяет меня от цели развития, это меня пугает. Это не моя свобода.