А Марсер взял святой воды, несвятую тряпку, намочил тряпку и принялся протирать стену. Тут уже все Тени заскулили и забились подальше, понимая, что на некоторое время этот проход для них закрыт.

                А Дама пришла в себя и испуганно воззрилась на Мэтта, тяжело дышавшего, но довольного собою.

-Что это было, святой отец?

-Демон блудливости, — отозвался Марсер. – Я слушаю вас…

-Нет, — дама, бледная и дрожащая, поднялась со скамьи и, пошатываясь, вышла из исповедальни, зарекаясь изменять мужу, ведь бедняжка решила, что демон пришел за нею. Через пару месяцев она даже смогла немного его полюбить, но про свою внезапную перемену никогда не рассказывала, вздрагивая всякий раз, когда раздавался странный шум…

                Моргана, узнав о погоне, хохотала так громко и яростно, что чуть не перевернула кувшин с вином. Мелеагант мрачно гладил обиженных теней, который на все голоса, мурьками и шипением рассказывали ему про плохого священника.

-Лучше бы помогла! – огрызнулся Мелеагант.

-Завтра я к нему пойду на исповедь, — пообещала Моргана.

                И ведь пришла.

                Она начала свою исповедь доброжелательно принявшему ее Мэтту с рассказа об ужасах своего детства, о своих травмах и кошмарах. Увлекшись, рассказала ему о своих грехах на Тракте, об убийствах и преступлениях, о жизни в трактире Гайи, а потом добавила:

-А еще я любовница своего сводного брата, которого поклялась уничтожить, но больше не хочу.