И как бы она не выбирала время, всегда ему был неудачный час. А если Мария пыталась пригласить его на прогулку, то получала в ответ:

-Я думаю, что компания ваших служанок будет для вас лучше, чем моя.

            И это было отказом.

            Первую неделю он приходил к ней каждую ночь. Она ждала его, пыталась заверить саму себя, что любит, но он приходил – почти равнодушный и отвечал на все ее неумелые ласки с привычностью, от которой ее едва ли не воротило.

            Но она терпела. На вторую неделю он стал пропускать одну из ночей. Через месяц – две. Через три месяца – три…

            Почуяв тревожный знак, леди Мария поделилась с Октавией – своей единственной подругой, занимавшей место служанки, но королева была так одинока, что с радостью приняла дружбу этой бойкой, молодой девицы из обедневшей семьи, и вверилась ей со всей наивностью и рвением одинокой юности.

            Октавия, выслушав внимательно свою королеву, печально взглянула на нее и ласково отозвалась:

-Вам следует, моя королева, поговорить с леди Марди.

-Что? – Мария залилась румянцем. Одном дело – уже неприятное, но, хотя бы, объяснимое: поделиться со своей единственной подругой своей проблемой, проблемой супружеской жизни. Другое – идти к сестре короля!

-Пойми, моя королева! – горячо убеждала Октавия, — корона заинтересована в наследнике и до тех пор…

-Не надо. Не говори ничего! – взмолилась, не выдерживая, Мария, — это мой позор!