Как вдруг та с рогами резко наклоняется и глядит прямо на меня. Ошарашенное недоумение переходит в брезгливое недовольство.

Её два глаза на окраине моего прицела, над горизонтальной линией. Она делает движение, наклоняется ближе к центру и смотрит прямо на меня. Поднимает руку и щелкает пальцами, оставляя на лице своё грозное недоумение. Разводит руками, указывает на свой стол, на себя. Да-да! Два демонических рога. Демон, суккуб? Сам дьявол? Не знаю. Похуй. Но если она там чтобы спустить уёбка в ад при первой возможности, то что она возмущается?

Тут я обращаю внимание на её повторный жест, на столе заказ – суп, две булки, пустой бокал. После выстрела мозги этого пса разлетятся именно на её столик. Ну что же, я не виноват, что там места нет, и все столы в притык, что даже официанты ходят боком. Пока я смотрел на её пантомиму, этот, — на стуле мертвеца, — уже кивал головой на рекомендации официанта. Решаюсь, пока мудачьё крутит головой между ним и своим меню, и выстреливаю.

Пуля пролетает над рекой, дорогами, аллеями, через секунду влетает в окно, оставляя за собой отверстие с мелкими трещинками, и ускользает между шеей и затылком. Красные крапинки мелко брызгают на стул. Пёс едва вздрагивает головой, его прямая осанка сгибается вперед, плечи оседают, и он спадает лицом на край стола. Ради этих двух с половиной секунд я и мерз тут на грязной крыше вонючего дома в мерзком районе. Никакой крови, мозгов, осколков костей и прочих фейерверков.