Да, я готова была поднести горящую сигарету в место, где прощупывают пульс у умирающего. Или не только у умирающего?
Я была настолько живой и пульсирующей, что прощупывать смысла нет. Наверняка, мой пульс был ощутим на другом конце экватора.
Затяжка, прицел, ещё затяжка и всё – твоя фантазия чётко вырисовывает ожог. Морщишься. Больное дело иметь хорошую фантазию. Папа всегда говорил, что мне надо бы писать книги или научиться свою ложь выносить на бумагу.
Или всё-таки это болезнь жить с такой головой?
Что бы не происходило со мной в жизни: мои слёзы, удары, полученные в драках, пьяный угар… Знакомо? Я могла представить это всё в любой момент, даже сидя на унитазе и так же прямо-пропорционально ощутить. Представляя свои слёзы и скорченное лицо при плаче – я начинала реветь. Не о былой любви или пустой мечте побывать в Париже. Это было что-то такое пустое, как вода и крайне болезненное, как похмелье после водки. Представив драку с кем-то, я могла по несколько дней чувствовать боль в мышцах, как после физической тренировки. Ну, или после драки. Сжимаешь кулаки в готовности ударить, а после начинаешь панически искать место куда долбанули тебя. По факту я не улавливала место удара, но яро ощущала физическую боль.
О, опьянение. Самая приятная из фантазий и самая печальная. Мозг становится таким потёкшим, перед глазами все очертания становятся заплывшими. А потом ты возвращаешься в эту убогую реальность. И непреодолимое желание выпить…
