Горы… наверное, ими можно было бы даже любоваться, если бы я не была так зла и, если честно, напугана – высоты, оказывается, я тоже боюсь. А еще эти хребты, эти лестницы, эти страшные пещеры…что-то постоянно шевелится под ногами в скале, и сам камень словно живой.
от этого я, задремавшая как-то на почти ровной площадке, отреагировала столь яростно и нервно на вкрадчивый и обволакивающий голос над ухом:
-Вам помочь?
Когда я перестала орать от страха и смогла оглядеть стоявшего передо мной мужчину высокого роста, темноволосого и абсолютно спокойного…даже насмешливо-спокойного! Его лицо было сложено из черт, сплетавших какую-то древнюю красоту, ту самую, что можно было встретить в мраморных изваяниях античности, в портретах древних мастеров – такая красота, от которой одновременно идет что-то возвышенное и низкое, добродетельное и порочное.
он же подал мне руку – ледяную, конечно, и, когда я поднялась, красноватый отблеск скользнул в его взоре. Вампир. Ну, конечно! Кто же еще? Я слышала на постоялых дворах, что здесь обитает некий ужас, отродье Сатаны, что обращается летучей мышью и в ночной час может напасть на человека, осушив его до дна.
и с вампирами Ордена я дело имела, а они нет-нет, да и упоминали Сарматский край с тихим шелестом, воровато оглядываясь, словно опасаясь, что будут услышаны.