— Ничего, привыкнешь, — Венетта усмехнулась над искажённым лицом дочки и забрала у неё растение. А после, немного отойдя назад, на против картины с нетерпением сказала:
— А теперь хорошенько прицелься и попади туда же куда и я, в ту же лампочку.
Эмма расставила ноги на ширине плеч, руки по швам. Она волновалась так, что ладони её автоматически собрались в кулаки. Немного выставив голову вперёд, она набрала в лёгкие побольше воздуха и…
— Ахах, ну ты даёшь!- вырвалось у Венетты. И она не сдержала смеха от положения в котором сейчас стояла Эмма.
— Так напряжена! — опустив голос как можно ниже, надув губы, сделав брови домиком и посмотрев исподлобья, как с маленькой она разговаривала со своей дочкой
Из Эммы раздражённо вышел воздух, и она яростно плюнула пережёванный листок в картину, но….
— Эмма! — Слышался крик Венетты, но будто издалека. Они перемещались. Вдруг воздух их вытолкнул в какое-то место. Там был каменный пол, повсюду был пар, и слышалось гудение паровоза. Вот мимо прошла дама с тремя головами и кожей винного цвета, все надписи вокруг были наоборот, и вообще казалось, что они на каком-то выдуманном маленькими детьми языке. Вдруг послышался рёв какого-то зверя, и в ту же минуту поезд взлетел. Венетта посмотрела на вагон ошеломлёнными глазами, взяв плечи Эммы спереди левой рукой, и тянула её подальше от поезда, будто боялась, что он сейчас упадёт. Еле дрожа, мама быстро проговорила:
