— Эй, выкинь этот меч! — крикнул Петро, — Ты умрёшь, он убьёт тебя.

Взгляд разбойника был пустой. Он поднял рукоятку меча с оставшимся лезвием. Он светился синим цветом. Затем ухмыльнулся.

— Знаешь, Петро, — сказал Лакил, — с рождения я могу читать эмоции человека. Не самая приятная способность. Когда я высмотрел тебя в толпе, у тебя был этакий букет разномастных эмоций. От радости битвы и гнева до сострадания и нежелания убивать. Ты заинтересовал меня не своими навыками героя. 

— Эй, придурок, я сказал выкинь эту культю. Мусор.

— Сейчас ты испытываешь одновременно и удольтворение и сострадание. Что, снова убил человека?! Печально, но отчасти, это так и есть. Но добьёт то меня меч, не кори себя сильно.

— Эй, ты меня слышишь?

Петро попытался вытянуть меч из руки Лакила, но тот вцепился мёртвой хваткой в него. Лакил смотрел в небо.

— Господин Ринат, я не оправдал ваших надежд. Отец, я не вернул твою честь и орден к жизни. — Но я – Лакил, сын Карета, рыцаря Пятигранного Стола и Ордена Глаза Справливости. Поэтому, я не умру.

Петро наканец-то выхватил меч и выкинул его далеко. Судя по звуку, меч упал в реку.

— Ну и какого чёрта его держал так долго! — крикнул Петро на Лакила, — Тебе, мразота, ещё за Мерзиваля сидеть. Хотя, лучше если тебя на войну отправят исправляться. Отвоюешься и соберёшь свой пресловутый орден.

Но Лакил не слушал, он умер. Его мёртвый взгляд смотрел в небо. Его лицо побледнело до холодного серого оттенка. Но он также смотрел на небо с лёгкой улыбкой. Меч успел высосать всю жизненную силу, но не волю.