Солдаты и Орки шли одной кучей. Дорога слегка уходила ввысь. Что справа что слева были горы, что преграждали другой путь из Западной Тайги в Восточную, другой дороги, тем более через горы, в этом регионе не существовало. Журчание реки всё громче усиливалось, в эту реку впадало ещё несколько ручьёв у подножия северной горы. Петро прислушался – журчание было слишком громким.

— В нескольких метрах от этой тропы течёт горная река Мона, — объяснил Олексий, — она протекает через всю центральную часть Восточной тайги, разветляясь также и на северо–восток, и на юг.

— Однако же, — вставил оруженосец, — ночью я ходил к реке. Она сейчас явно может выйти из берегов.

Петро не ответил. У него было скверное чувство. Похоже, что Махор был тоже настороже, с утра его явно что-то волновало, и это была явно не угроза разбушевавшейся стихии. Он постоянно осматривался, командовал оркам быть настороже. Вдалеке послышалось бряцканье брони и стальных сапог. Дорога в ближайшие тридцать метров сильно завиливала влево к реке, из-за деревьев разглядеть кто идёт впереди было невозможно.

— Орки, слушай мою команду, — крикнул Мохор, — приготовиться к бою.

Орки достали один большой топор и один метательный, у кого были самострелы — сняли с предохранителя, у кого были луки — достали стрелу и положили на тетиву. Кто-то достал лишь круглый щит, меч или большой топор, чем сражались орки обычно.