Итак, я сижу на пирсе на острове Святого Томаса и не обращаю внимания на толпы туристов с круизного корабля и на местных торговцев. Я снял комнату в небольшом доме на улице Норре в трёх кварталах от берега. Там уже нет отелей и резортов с их умопомрачительными ценами, нет круглосуточной охраны, бассейна, бесплатного буфета и прочих достижений туристического сервиса. Моя хозяйка, пожилая островитянка, мне сказала:
-Ты ничего не бойся, я скажу парням, что ты мой постоялец и никаких проблем не будет.
Парни оказались неплохие, вечером вместе пиво пили и разговаривали на темы местного бизнеса, который нигде в статистических сводках не числится. Вообще, первые две улицы от кромки моря стоит посмотреть, старая архитектура времён владычества “Пиратов Карибского моря”, сильно подпорченная современной рекламой и лавками с сувенирами.
Итак, я сижу на пирсе и рисую море и пальмы. Ничего этого нет перед моими глазами, это было на Кайманах. Папка с рисунками не толстеет, они уходят быстро. На вопрос:
— Сколько стоит?
Я отвечаю:
— Сколько не жалко.
Меньше пятёрки никто не давал, так что я оплачивал комнату за счёт своего труда, а не из отпускных денег, что выдал босс ха, ха.
К пирсу причалила яхта и симпатичная женщина сошла на берег, отдав какие-то распоряжения матросам. После этого я потерял к ней всякий интерес, не по Сеньке шапка, к тому же флажок на яхте был Британский. А я с их акцентом разговаривал последний раз лет 50 назад в Европейской гостиннице при сопровождении группы туристов. Мне бруклинский спэнглиш ближе и по произношению и по духу. Дама прошла мимо, но через четверть часа вернулась и стала позади меня. Долгое молчание не мой конёк.
