-Я верю в свет, — после недолгого раздумья решилась я. – Наверное, так. Я верю в то, что мы сами определяем себя. Мы не выбираем, откуда идти, но решаем, как следует нам дальше, понимаешь?

                Тимка кивнул. Некоторое время я сидела тихо, размышляя, потом решила дать лекарство брату и поняла, что он преспокойно заснул. И даже дыхание его будто бы стало ровнее.

***

-Как твой брат? – спросил дядюшка Тойво, когда я вышла в столовую.

-Заснул, — мне все еще непривычно говорить с этим человеком. Он не очень бывает и вежлив, не так, как был в записках, но даже странно…словно он только вспоминает, как говорить.

-Целитель сказал, что если Тимка переживет эту ночь, то поправится, — дядюшка поднялся с места и встал спиною ко мне, глядя в окно.

-Что? – я вскочила. – Почему ты мне не сказал? Я…

                Заметалась, не зная, куда смотреть и о чем просить.

-Не мог решиться, — ответил дядюшка. – Это нелегко. Но ты должна знать. Я считаю так.

                Обратно в кресло я рухнула, не помня себя.

***

                Ночь была тягучей. Она пугала, подступала из каждого угла, перехватывала дыхание. Я молилась.

                Прежде не думала даже, что умею. Молилась, сама не зная кому, но взывала к небесам, к маме и папе, просила их не забирать Тимку с собою.

-Мамочка, папочка, — плакала я, — оставьте Тимку со мною, оставьте его с вашей дочкой! Она совсем-совсем одна. Вы есть друг у друга, а что есть у Леи?