Лея, а умирать больно?

-Лея, а умирать больно? – Тимка спрашивал тихо, но каждое слово его я жадно ловила.

                От этого вопроса меня даже подбросило и произошло это не потому что я боялась вопросов про смерть, а потому что голос моего младшего брата впервые за дни его болезни был достаточно крепок, да и вопрос вышел связным.

                Взглянув же на него, я увидела не по-детски серьезный взгляд темных глаз, которые казались еще темнее на худом осунувшемся болезненном и бледном лице.

                Что отвечать я не знала. Пытаясь выиграть время, начала расправлять и подталкивать одеяло под Тимку, боясь выдать дрожь в руках.

                Со мной о смерти не говорили. Мне просто швырнули ее, как свершившийся факт, в лицо, когда в один день мы с Тимкой потеряли и отца, и мать. Я была постарше, а Тимка едва ли их помнит. Благо, не спрашивает…

                Я была маленькой, но Тимка еще младше. Что делать я не знала, как себя вести тоже. Это сейчас уже не так страшно встречать проблемы, а тогда все, что я знала о решениях, это то, что нужно сидеть и ждать взрослых.

                Благо, взрослый такой появился. Мамин брат – дядюшка Тойво, хоть и был человеком нелюдимым, но явился рыцарем и приютил осиротевших детишек.

-Тимка, к чему такие вопросы? – сложнее всего говорить с братом не как с больным. Он не должен почуять моей тревоги. Я пытаюсь улыбаться ему, пытаюсь подслушать, что обсуждает целитель с дядей, делаю вид, что у Тимки только что-то легкое и вот еще пара дней и…