– Я понимаю, тебе еще надо свыкнуться с этой мыслью. Но скажи мне, ты видел хоть раз, как человек с такой болезнью умирает?
– Нет – Хмуро ответил Сэм.
– Зрелище я скажу не из самых приятных. Человек медленно, но верно иссыхает. Его тело становиться более не подвластно ему. Он мог ходить легкой походкой, но с каждым днем он все чаще и чаще садиться на диван, потом он вовсе практически всегда лежит. Он уже не может самостоятельно сходить в туалет, а что уж там говорить о других животных потребностях. Вскоре ему даже говорить тяжело, после ему трудно даже шевелить глазами, а потом умирает… нет, обузой я быть не хочу.
– А ты спрашивал, — сказал Сэм, – может люди вокруг тебя хотят что бы ты был для них обузой, может…
В таком утомительном споре они провели еще несколько часов. Сэм по началу еще злился, и все его аргументы сводились лишь к тому, что бы задеть мужество и человечность Дениса. Но мало по малу он начал говорить более менее спокойно и пытался воззвать к уму и рациональности. Дальше он пытался его разжалобить. А тот лишь по отечески улыбался, похлопывал по плечу Сэма и либо отвечал аргументом на аргумент, либо просто говорил, что уже давно все решил.
Конечно, Денис прекрасно понимал, что он может сейчас уйти и оставить Сэма одного, тот за время разлуки успокоился бы, и перестал терроризировать его вопросами. Но он этого не хотел. Не хотел, чтобы, когда все подошло к своему концу, Сэм посмел себя винить в том, что он испробовал не все аргументы. Что это его вина в том, что его друг лишил себя жизни. Поэтому, только из-за своего благородства и доброты к Сэму он давал ему перебирать один за одним аргументы, которые разбивались об твердое решение Дениса.
