Он прижал ладонь к тому месту, где был силуэт головы Марти и тихо произнёс:

— Здесь, среди панельных стен, был потерян человек.

Решив, что надо будет написать эту цитату рядом на той же стене, Раян продолжил подниматься всё выше и выше, еле покоряя стёртые ступеньки.

Марти не был похож на других. Он не был особенным, но просто казался не таким, как все. В нём чувствовался потенциал. Когда Раян находился рядом с ним, то ощущал исходящую энергию. Как будто Марти точно знал, что надо делать. Знал наперёд, какой будет его жизнь. Жаль, что он ничего не знал про смерть. Но ему это даже шло на пользу. Он был единственным, кого Раян был готов назвать не обречённым. Если у кого и был шанс сбежать отсюда, то только у Марти. Но теперь ему вынесли мозги, так что всякий дух надежды исчез вместе с ним. И всё, что осталось от него, —- это силуэт на стене, символ тотальной безнадёги.

Дома было не лучше. Иногда Раян пытался понять, где ему хочется сильнее наложить на себя руки — на улице, глядя на тающий снег и зловонные горы мусора, или дома в окружении больных родителей.

Отец сидел за столом на кухне и что-то неистово жевал. Его челюсти перемалывали нечто, словно это был кусок асфальта. Из своего порванного бурого свитера он так и не вылез. Чёрная щетина стремительно покрывала серое лицо. Оно и не удивительно — лезвия для бритвы закончились, а на новые денег было жалко.