Комолово. Рассказы. Кит

Глава 1

Эта история началась жарким июлем 1950 года, когда бело-синий автобус ЗИЛ-158 выплюнул у берега озера кричащую пионерскую дружину.

Сегодня это место совершенно не обжито, а в те времена там была абсолютная глушь — дикие вода, леса и горы. Тимуровцы приехали сюда из города Комолово, чтобы собрать лекарственные травы для ветеранов войны и труда.

— Ребята, внимание! — сказала вожатая Мария Владимировна. — Все сюда!

Тимуровцы скинули рюкзаки, построились в шеренгу и поправили свои красные платочки.

— Как вы все знаете, — начала Мария Владимировна, — нам поручена ответственная задача: общими усилиями мы должны собрать 6 килограммов календулы и валерианы для ветеранов, которые героически защищали нашу Родину. Сейчас мы… — она прищурилась, — Леша, что с тобой?

13-летний Леша Алексеев медленно покачивался, опустив голову.

— Мария Владимировна, меня тошнит…

Вожатая перевела взгляд на Андрея Никитича, своего помощника.

— Андрей, помоги.

Андрей Никитич увел Лешу за автобус.

— Итак, сейчас мы поставим палатки, пообедаем, отдохнем и приступим к работе. Но перед этим, давайте поделимся на пары.

Леше полегчало. Вместе со своим другом Антоном он собирал палатку. У всех они были одинаковые — зеленые потрепанные четырёхугольные домики с острой крышей. Тимуровцы сразу поняли, что это красноармейские штабные палатки, которые шились в Комолово во время войны.

Леша наклонился, чтобы вбить в землю колышек и увидел на зеленой ткани выцветшие бордовые пятна с маленькими жирными точками.

Его вырвало.

Глава 2

После обеда тимуровцы пошли к озеру.

Было жарко. Горячий песок обжигал ноги, под голубой водой рябили гладкие камни, вдали тихо расплывались горы. У берега лежала разваливающаяся деревянная лодка с веслами — единственный признак того, что до дружины здесь были хоть какие-то люди.

В полудреме ребята лежали на раскинутых полотенцах. Леша ковырял пальцами песок и смотрел на горы. Урчал прибой. Листья деревьев тихо шевелились за палатками.

Сначала Леше показалось, что это огромный остров появился из-под воды. А потом из озера выскользнул гигантский хвост в форме приплюснутого сердца и громко ударился о поверхность, взметнув белоснежные брызги.

Леша резко сел и посмотрел на остальных — спали все, кроме вожатых. Они сидели на раскладных стульях и о чем-то говорили. Тяжело дыша, он побежал к ним, с трудом пробираясь по песку и засыпая им ребят.

— Андрей, он сейчас опять проблюется. — тихо сказала Мария Владимировна.

— Алексей, что такое? — крикнул Андрей Никитич.

Глаза Леши бежали впереди него.

— Вы видели!?

Мария Владимировна медленно встала со стула.

— Ты о чем?

— Там, в воде! Вы видели?! — орал Леша.

Андрей Никитич сел на корточки и взял мальчика за плечи. Он посмотрел в его возбужденные глаза и увидел там безумие, красоту и страх, от которого пугался сам.

— О ком ты говоришь?

— Минуту назад там плыл. Вы не слышали, что ли?!

— Кто плыл? — шепотом спросила Мария Владимировна.

Леша поднял перед собой руки, прижал друг к другу основания больших пальцев и развел ладони в стороны — так, чтобы получился китовый хвост.

— Кит… видимо.

Все молчали. Леша рассеянно помахал ладошками.

Глава 3

Уже через полчаса Мария Владимировна и Андрей Никитич смеялись над своим необъяснимым испугом. Очевидно, Леша просто перегрелся на солнце. Они разбудили ребят и выдали им пожелтевшие карточки с описаниями нужных растений.

Тимуровцы пошли собирать травы.

Ночью, сквозь сон, Леша слышал шум воды и стук капель о палатку. Он приоткрыл глаза. Луна светила ярко и силуэты линий, стекавших по ткани, были отчетливо видны.

Дождь? Нет. Вода накатывала всплесками, и только со стороны озера. Леша сразу все понял и пополз к выходу.

Под контролем ярких звезд огромный кит выпрыгивал из воды, выгибая спину. Грузный и прекрасный, он нырял, ударяясь о воду с такой силой, что оставлял после себя высокие столпы воды. До палаток долетали крупные брызги.

Леша побежал к берегу в одних трусах. Песок был холодный и мокрый. Озеро бурлило, как вскипячённое. Легкий ветер дул под грохот кита.

Старая деревянная лодка качалась на волнах, размахивая веслами. Леша без раздумий бросился к ней.

Лодка с трудом пробиралась сквозь волны, пропуская в себя воду. Брызги заливали глаза. Леша отплыл на приличное расстояние.

Он остановился, глубоко вдохнул и посмотрел на воду.

Огромное темное тело медленно проплывало прямо под ним. В темноте лодка осторожно покачивалась, а гигантское туловище все никак не кончалось. Леша завороженно смотрел на это несколько минут и очнулся, только когда увидел собственное отражение в воде.

Мальчик перевесился через борт и коснулся бугристой кожи.

— Ты будешь Иосифом… — прошептал он.

Так они познакомились.

Глава 4

Следующие пять лет, до 1955 года, Алексей ездил на озеро каждый месяц.

Сначала он бывал там с дружиной, а потом поступил в техническое училище и добирался до озера уже в одиночку. Алексей рос молчаливым, строгим и жестким — таким, каких не любят.

Кит появлялся каждый раз.

Алексей пытался заставить других людей разглядеть животное, но после пары неудачных попыток начал делать вид, что не видит Иосифа. «Лешка, а твой кит фонтанчики пускает?» Все смеялись и думали, что он шутит.

Гнилое суденышко своих пионерских лет Алексей каждый раз уносил подальше от берега, опасаясь, что его подхватит прилив.

Той снежной ночью он лежал на черном льду в теплом тулупе, рукавицах и меховой шапке. Под слоем замерзшей воды неподвижно висел кит. В темноте Иосифа было не видно, но Алексей знал, что он там.

— А она ко мне подходит и говорит: «Привет, я согласна. Только хочу на «Матроса Чижика», а не в парк». — он немного повернул голову. — Представляешь? Я растерялся, конечно, но потом все взял под контроль. Сегодня еле достал билеты на выходные. — Алексей убрал руки в карманы, закинул ногу на ногу и посмотрел на луну. — Она очень красивая, Йося…

Алексей и Гертруда влюбились друг в друга, когда их поставили делать пресс-форму на одном станке. Летом того же года они поженились. В хлопотах и чувствах жизнь начала меняться, и кит забылся сам собой.

Залег на дно.

Утонул.

Глава 5

Утром 1988 года Алексей Петрович ударил по красной кнопке будильника. Гертруда еще спала.

Он прошел мимо большого трюмо с тремя зеркалами – в зеркалах прошли трое лысеющих мужчин в белых майках.

Через час один из них сел в синий «Москвич» и поехал на работу отливать детали.

За двадцать четыре года брака с Гертрудой Алексей обзавелся двухкомнатной квартирой, машиной и двумя сыновьями. Старшему из них, Володе, было девятнадцать лет. Он состоял в компартии, бился за место государственного служащего, учился на историческом факультете и был до безумия праведным социалистом. Олег, младший сын, был совсем другим. Он хотел стать биологом, читал энциклопедии, совсем не интересовался политикой, ничего не знал ни про свою страну, ни про другие — только про природу.

Несмотря на разные интересы, братья ладили между собой и отлично понимали друг друга. Отчасти из-за того, что у них была мудрая мать, которая склеивала их с самого детства.

А отец был суров и молчалив. Он просто был.

Завод гремел, но в маленьком литейном цехе этого было не слышно. Зато было очень жарко.

Алексей Петрович, старший литейщик, закрывал огромный пресс. Владимир Афанасьевич, его напарник, в резиновых перчатках до локтя и защитной маске, доставал из плавильной печи жидкий оранжевый чугун, а Толя, стажер, подготавливал для него песчаную форму.

Когда настало время обеда, Толя сказал Владимиру Афанасьевичу, что ненамного задержится и придет попозже.

Доедая рыбный суп, Алексей Петрович спросил:

— Вова, а где Анатолий?

Владимир дожевал тушеную капусту и ответил:

— Сказал, что задержится.

— Что значит задержится? — Алексей посмотрел на часы – 12:22. — Уже 20 минут прошло.

— Леша, я не знаю.

— Схожу за ним. Место держи.

Он допил компот и вышел из-за стола.

В самом незаметном углу литейного цеха стоял станок для изготовления резиновых деталей. Им пользовались редко — в основном, чтобы сделать прокладки или предохранительные кольца. Но сейчас аппарат работал.

Тонка железная дверь неожиданно открылась и Толя подпрыгнул. В проходе стоял Алексей Петрович.

— Ты что делаешь? – подозрительно спросил он.

Толя посмотрел на станок.

— Я… я… Он что-то загудел, и я решил его прогреть…

Алексей Петрович подошел к нему.

— Выключенный станок? Загудел?

— Так точно.

— И ты прогреваешь гудящий станок?

— Алексей Петрович… Понимаете… у меня у сынишки День рождения скоро, 5 лет будет, а мне тут дали одну формочку как раз… и я…

Машина щелкнула. На панели загорелся зеленый индикатор.

— Открывай.

Толя снял предохранители,

— Это трата государственной резины, Анатолий.

… повернул рычаг и поднял крышку.

— Надеюсь, ты понимаешь, что….

Пахло жжённой резиной. На железной подложке была установлена маленькая силиконовая форма, которую наполнял еще не остывший каучуковый кит, пускающий фонтанчик.

— Алексей Петрович, вы же меня знаете. — Грустно сказал Толя. — Мне бы хоть заплатили — так я бы никогда в жизни… Алексей Петрович?… Алексей Петрович?

Глава 6

Все началось снова. Спустя почти 30 лет.

Гертруда поставила чайник на стол и села к мужу.

— Ну какая рыбалка, Леша? Ты же говорил, что не любишь ее.

— Полюбил.

— Возьми с собой хотя бы Володю. Или Олежу.

— Один поеду.

— И когда тебя ждать?

Алексей отпил чай.

— Вечером.

Он ехал на «Москвиче» по бездорожью. Все было знакомо: низкий лес и бескрайние поля, закрытые окна в машине, чтобы в салон не попала пыль, ямы на земляной дороге, перекошенные деревянные заборы для выгула скота и ослепительное небо, прямо как в детстве. Алексей Петрович повернул к озеру.

Перевернутая вверх дном, старая деревянная лодка лежала у берега. Рядом валялись треснувшие весла, засыпанные песком. Алексей спокойно запер машину, подошел к лодке и аккуратно ее приподнял. Древесина внутри была сырой, а песок под ней мокрым. Алексей Петрович обернулся на шум, щурясь от солнечных лучей. Воздух сиял от влаги.

Огромный кит вынырнул из воды, казалось, до самого неба. Он сделал поворот в воздухе и медленно рухнул обратно, взмахнув тяжелым хвостом.

Капли застучали по машине.

Глава 7

Семье он говорил, что рыбачит, но все догадывались, что это не так. Когда Гертруда поинтересовалась, где улов, он сказал, что отпускает пойманных рыб. На вопрос, где его удочка, ответил, что она лежит в багажнике «Москвича».

Деревянную лодку Алексей Петрович починил. Он мог бы купить новую, резиновую, но не стал этого делать. На своем маленьком судне он часами жмурился от брызг и завороженно смотрел, как гигантский кит прыгает через лодку, накрывая его своей тенью.

Когда наступила зима и вода замерзла, Алексей сменил лодку на складной стульчик — лежать на холодном, как в молодости, он уже не мог. А еще ему все труднее давались долгие походы до центра озера. Алексей Петрович старел. Но несмотря на это, он уже пятый год навещал кита ровно два раза в неделю.

И никто ему не мешал, пока одним летним вечером Семен не открыл в своей энциклопедии главу про озёра.

Глава 8

Ночью Гертруда пошла попить воды. В темноте за пустым столом сидел Владимир.

— Вова, ты что здесь делаешь?

Он поднял на нее испуганные глаза.

— Кажется, папа сошел с ума.

За окном было темно. Лампы горели у каждой кровати. Владимир смотрел в потолок. Семен читал энциклопедию.

— Отец сегодня приехал позже. – сказал Вова.

— Знаю.

— Я, конечно, слышал, что рыбалка быстро затягивает, но… — Он посмотрел на читающего Семена. — Может быть, он изменяет маме?

— Скорее всего.

Спустя двадцать минут Сёма оторвался от книги и шепотом сказал:

— Слушай, видимо, и вправду — любовница! В Комоле же не водится рыбы! Нам это еще в первом классе рассказывают! — и начал читать. — Также существуют озера, в которых не водится ничего из животного мира. Исследования показывают, что в них нет никаких отходов, которые могли бы уничтожить фауну. Воду в таких водоемах человек может пить, однако рыбы там не выживают. Одним из объяснений отсутствия жизни в воде является малое количество кислорода: пресная вода зимой застывает подо льдом, а когда начинает нагреваться, кислорода становится меньше. При этом значительно увеличивается количество углекислого газа — поэтому рыба и не выживает. Самые яркие примеры таких водоемов: озеро Пустое в Тисульском районе, озеро Комола в Комоловском районе, озеро Голубое в Абхазии.

— Но, не переживай, мам. Другой женщины у него нет. Я проследил.

— Как?

— Артур дал мне машину.

«Красный «Москвич» несся по шоссе. Владимир ехал позади на ВАЗ-2109. На выезде из города он притормозил, нарочно потеряв отцовский автомобиль из виду.

Вова припарковался в лесу и осторожно направился к берегу.

Через минуту он стоял у воды и смотрел, как отец, сидя в лодке, задирает голову и радостно хлопает в ладоши, как гладит воду и закрывает лицо руками, словно его обливают из ведра.

— Папа! — Вова размахивал руками. — Эй!

Алексей Петрович услышал его не сразу. А когда увидел, то быстро взялся за весла, бросил «Извини, Йося», и поплыл к берегу, злой и напуганный.

Лодка остановилась на мелководье. Алексей Петрович неуклюже вылез из нее и потащил за собой.

— Ты что здесь делаешь!?

— А что ты там корчишься? — Вова сделал шаг вперед и указал на озеро.

— Ты… — Отец поковылял к сыну, но тот отступил. — Ты зачем сюда припиздовал!?

— Папа! Мы же волнуемся за тебя… Тебе там кто-то привиделся?

Алексей Петрович молча перевернул лодку, прошел мимо сына и достал из песка ключи.

— Не говори, что ты там еще и разговаривал. – бросил Вова.

Отец открыл «Москвич».

— Мне нечего ему рассказывать.

И захлопнул дверь.

— Так и сказал?

— Да, мам.

— Господи помилуй.

Глава 9

В воскресенье семья обедала. Все молчали.

Первым не выдержал Алексей Петрович.

— Ну что? Что!? — он посмотрел на Вову. — Растрепал им все, да?

— Леша, не кричи. — сказала Гертруда.

— Нет! Я же сумасшедший! — он бросил ложку в суп.

— Папа, — вставил Семен, — Давай поговорим.

— Ах ты…

Гертруда перехватила руку Алексея Петровича.

— Лешенька, пожалуйста. Р-ради меня…

Отец семейства взял себя в руки — Гертруда еще никогда не плакала из-за него при детях. Он прохрипел:

— О чем вы хотите поговорить?

— Чем ты занимаешься на озере?

Алексей Петрович закрыл глаза и откинулся на спинку стула. «Надо рассказать, — подумал он, — или эти разговоры никогда не закончатся».

— Когда мне было тринадцать лет, я был пионером. Как и все. Тимуровцем. Мы с ребятами поехали на Комолу собирать всякие лекарственные травы для ветеранов. И там я увидел Кита.

— Кита? — удивился Семен.

— Сёма, не перебивай. — сказала Гертруда.

Алексей Петрович продолжил:

— Он был огромным. Таким большим, что, казалось, озера ему едва хватало. Ночью я взял лодку и поплыл к нему. Сейчас мне кажется, что это огромная глупость, но тогда я не думал об опасности. Я назвал его Иосифом.

— Бродским!? — спросил Семен.

— Сталиным. — гордо сказал Вова.

— Мы общались много лет. Никто кроме меня его не видел. А потом я встретил вашу маму. — Он посмотрел на Гертруду. — И забыл про него, сам не знаю как. Потом работал. Затем вы родились… А три года назад вспомнил о Йосе на работе. — Алексей Петрович грустно посмотрел на холодильник. — Да, я все вспомнил…

Гертруда взяла мужа за руку и тихо сказала:

— Леша, а ты можешь как-то с ним попрощаться? Или давай сходим к доктору, и если он скажет, что все хорошо, тогда будем ездить к твоему киту все вместе?

Эти спокойные слова были обиднее, чем крики.

Алексей Петрович ушел в другую комнату.

Глава 10

Они просидели у врача почти два часа. Перед приемом Гертруда поговорила с Евгением Карловичем, но рассказывать про кита не стала. Боялась.

Евгений Карлович, психотерапевт 7-й областной больницы, записывал что-то в блокнот.

— Чувствуете ли вы себя больным?

— Не чувствую.

Доктор поднял голову и посмотрел на Алексея Петровича.

— А бывает такое ощущение, что окружающие, например, ваша жена, — он посмотрел на Гертруду, — пытаются вами управлять? Может быть, хотят вложить вам в голову свои мысли? Или стереть ваши?

— Бред.

— Скажите, Алексей Петрович, в последнее время вы не замечали за собой холодность, равнодушие, нелюдимость? Например, вас чаще стали раздражать другие люди, или наоборот, вам стало на всех все равно?

— Нет.

Евгений Карлович вышел из-за стола и запустил руку в карман своего халата.

— Последите за иголочкой, пожалуйста…

Глава 11

Когда Алексей Петрович снова приехал на озеро, лодки на побережье уже не было. Через несколько минут он нашел ее в ближайшем гроте. Без сомнений туда ее упрятал Вова.

Волны блестели. Кит плыл, медленно разворачиваясь и поднимая огромный хвост.

Алексей Петрович протянул руку к воде и увидел под собой гигантский глаз.

— Я был занят эти дни. Извини.

Морщинистая кожа, похожая на слоновую, тяжело сомкнулась.

И разомкнулась вновь.

Под закатным солнцем, задыхаясь, он тянул лодку по песку — судно надо было вернуть туда, где его спрятали.

В гроте было темно. Уже выбираясь обратно, Алексей Петрович высунул потную голову наружу и посмотрел на бледную луну. Камень под его ногой рассыпался. Он оступился и рухнул обратно в пещеру.

Сломал спину.

Глава 12

Сначала они думали, что он стоит в пробке. Потом, что задержался на работе. Затем стало понятно, что с ним что-то случилось. Вова догадался первым, и уже через минуту они ехали на соседской машине к озеру.

Из пещеры было видно только небо и луну. Он лежал на мокрых камнях и чувствовал, что теряет сознание.

Иосиф выпрыгнул из воды и аккуратно перевернулся в воздухе, закрыв собой весь мир. А потом нырнул, окропив истощенное лицо Алексея Петровича.

— Через сколько Скорая приедет? – спросил Вова, входя в поворот.

— Сказали, постараются побыстрее — ответил Семен.

Гертруда дрожащими руками поправила юбку.

Он слышал шелест палаток и чьи-то тихие шаги. Нижнюю часть тела парализовало. Алексей Петрович совершил последний рывок, и, приподнявшись на локте, выглянул из пещеры.

По песку бежал маленький тимуровец Леша — еще молодой и крепкий.

Мир погас.

Машина с грохотом выехала на песок. Братья бросились к берегу и растворились в темноте. Гертруда заметила небольшую пещеру и побежала к ней, наощупь перебираясь сквозь валуны.

Там она нашла Алексея Петровича. Он лежал с закрытыми глазами и вывернутым корпусом.

Зазвучали сирены Скорой.

Глава 13

Свой шестьдесят первый день рождения Алексей Петрович встретил в больнице.

Спина восстанавливалась медленно, он мучился от боли и в тайне принимал обезболивающие, которые ему приносила Гертруда. Оставшуюся часть жизни Алексею Петровичу предстояло провести в инвалидной коляске. На встречи с Иосифом можно было не рассчитывать.

Гертруда старела вместе с мужем. Семен работал водителем у одного чиновника, а Владимир сначала открыл свой магазинчик овощей, затем занимался чем-то связанным с валютными счетами, а к сорока годам стал писателем. Уже позже, в своей биографии, он писал:

«Я состоятельный человек. И в то же время простой. Свое состояние я заработал нечестным трудом после развала Союза.

В большинстве ресторанов нашего города до 00:00 за мной был зарезервирован стол, а если я не приходил, то это место отдавалось на растерзание народу.

Но я никогда не причислял себя к обществу интеллигенции.

После очередного рэкета мы с командой решили отдохнуть в баре. Когда солнце уже взошло, я посадил каждого на такси по двойному тарифу, а сам пошел к трамвайной остановке. Зайдя внутрь, я увидел рыжеволосую девушку и решил подойти к ней.

– Меня зовут Вова.

– Извините, не знакомлюсь…

– Могу узнать хотя бы ваше имя?

– Анастасия. – Безразлично сказала незнакомка. — Извините, мне надо идти.

И вышла явно не на своей остановке.

Ну ничего, любая попытка — это опыт. А на следующий день нас всех арестовали.

Через год, проезжая Омск — Томск, на одной из заправок я в последний раз расплатился ворованными купюрами с кассиршей Ксенией, тем самым обменяв эти деньги на будущую счастливую жизнь с ней. Так я встретил свою жену — мать наших детей».

Глава 14

Его ноги уже давно усохли, но под пропорции худого тела подходили. Алексей Петрович сидел на диване со своими внуками.

Всю свою жизни он был тихим и гневливым, но вовсе не плохим человеком. С внуками, как и с детьми, он общался пусть и с холодной, но любовью.

— Он был большой, ребята.

— Прямо огромный? — спросила Катя, старшая внучка.

— Да. Иногда он даже закрывал собой небо, представляете?

— Ого! — сказал Миша, младший внук, шлепнув себя по ноге. — А на него можно посмотреть?

Алексей Петрович грустно улыбнулся.

— Я очень долго его не навещал. Он, наверное, уже и уплыл…

— Я попрошу тебя больше не заводить с Катей и Мишей таких разговоров. Они просят меня свозить их к озеру. — Вова посмотрел на сморщенного отца. — Ты же говорил, что эти таблетки тебе помогают…

— Может, нам и правда съездить туда всем вместе?

— Папа, мы же уже столько раз договаривались…

— Да, да, я помню…. — Алексей Петрович тяжело вздохнул, развернулся на своей коляске и подъехал к окну. — «Если ты думаешь об этом серьезно — значит ли, что это не смешно?» Я помню, Володя. Я помню.

И Володя сжалился. Впервые за 10 лет.

Глава 15

Дети долго готовились к этому дню. И в машине они доказывали Алексею Петровичу, что обязательно увидят кита.

Владимиру это не нравилось. Он уже жалел о том, что позволил отцу встретиться со старой травмой. А Ксюша, жена, вообще отказалась ехать.

Алексей Петрович был счастлив. Он держал за руку Гертруду и думал, что, пускай, никто и не видит Иосифа — но время, которое они провели вместе, было таким теплым и удивительным… Эти прекрасные воспоминания — то, что нужно, когда ты старик.

О том, что он стал инвалидом из-за дружбы с Иосифом, Алексей Петрович не думал.

К озеру они приехали на закате. Деревянной лодки уже не было — ее, как улику, забрала милиция. Неделю назад, втайне от всех, Алексей Петрович отправил внуков за надувной лодкой. Они вернулись с маленьким свертком и компактным насосом.

Семья качалась на волнах под заходящим солнцем. В небольшой лодке их было пятеро: злой Владимир, напуганная Гертруда, ликующий Алексей Петрович и восторженные Катя с Мишей.

— Сейчас появится. — прошептал Алексей Петрович. Он смотрел на оранжевую блестящую воду и ждал, когда из глубин покажется Иосиф.

Дети ворочались в лодке.

— Деда, скоро?

— Вы его не увидите. — грустно сказал Владимир и поймал сердитый взгляд Гертруды.

Кит не появлялся, хотя уже давно должен был. Становилось холодно. Они просидели так еще 15 минут, прежде чем Алексей Петрович, стыдясь остальных, крикнул:

— Иосиф!?

Ничего не произошло. Только эхо пролетело над озером. Володя подумал о том, насколько жалко все это выглядит, и чуть не заплакал.

— Если что, посмотрим с берега, — он взялся за весла. — а то Катя с Мишей простудятся.

Огромное тело появилось неожиданно. Оно медленно всплыло наверх, разрезая внутренние течения, и остановилось у самой поверхности воды. Казалось, все они плавали над затопленным островом.

Алексей Петрович свесился через лодку и молча потянулся к киту своей костлявой рукой.

Катя тут же завопила: — КИТ! — Миша замялся, но тоже закричал, правда, не так оживленно. — Иосиф!

— Где? — Вова тоже всматривался в воду. -— Ты что-нибудь видишь? — он повернулся к Гертруде.

— Совсем ничего. — испуганно сказал она.

Кит растаял под переливами воды и через несколько секунд взлетел над лодкой.

Алексей Петрович поднял голову, рисуя ею полукруг. В тишине его распахнутые глаза метались, словно за чем-то наблюдая. Он морщился, стирал руками невидимую воду с лица и убирал со лба уже несуществующие волосы. Дети делали точно так же.

— Вы видите его!? — из последних сил прокричал Алексей Петрович. — Вы его видите!?

— Да, деда! Да! — хором ответили внуки.

Поворачивалось вокруг своей оси и рисуя огромными плавниками кольца, кит готовился нырнуть. Он погрузился сначала головой, затем туловищем, и, напоследок, утащил за собой хвост, вонзив его в воду, как копье.

— КАКОЙ ЗДОРОВЕННЫЙ! — проорала Катя. — Папа!?

Владимир сидел, сомкнув челюсти и сжимая в руках весла.

— Мы больше никогда сюда не приедем. — сказала Гертруда.

Дома дети попросили отца оставить их наедине с дедушкой. Владимир ругался, грозился, но воспрепятствовать не смог.

Они зашли в комнату Алексея Петровича и закрыли за собой дверь. Пока они говорили, Владимир стоял у порога и вслушивался в диалог, но так ничего и не услышал.

Спустя час Катя вышла из комнаты, напоследок показав дедушке две перекрещенные ладошки и помахав пальчиками. Миша вышел следом за сестрой и сделал такой же жест. Алексей Петрович игриво ответил им своими пятнистыми руками.

Владимир боялся, что его дети тоже сошли с ума, и уже стал вспоминать, передается ли шизофрения через поколение.

На кухне он спросил у детей, что за знаки они показывали.

— Это китовый хвостик, папа. — ответила Катя.

Миша поставил кружку на стол и еще раз расставил свои ладошки.

Владимир поник.

— Вы правда видели там кита? — безнадежно спросил он.

— Папа, — серьезно сказала Катя, — конечно, нет.