— Давай уже спать? – чуть ли не мямля, едва молотя языком, сказал Шарк.

— Ты спи, спи, — ответил я. – Я не хочу.

Шарк уснул, тихо посапывая на моей груди. Я сделал затяжку и вспомнил старый набросок:

«Я курю не потому что это круто,

Дело в том, что я в печали.

Держу тоску свою в тумане,

Чтобы в нём и потерялась,

Чтобы в нём и растравилась,

Но тоска сильней тумана,

Она в нём преобразилась».

Хм, «преобразилась» … Во что может преобразится тоска?.. Даже не знаю, во что-то более жуткое, мрачное, не в «счастье» же…

— Какая милота, — язвительно сказал Гиха.

— Заткнись, Гиха, не до тебя сейчас.

— Да что я тебе такого сделал? – возмутился он.

— Ничего хорошего, — ответил я. – Ты вообще должен висеть на двери и предупреждать, когда кто-то к комнате подходит.

— А ты мне помоги, я сколько уже прошу.

— Мне лень, — с зевком ответил я. – И давай не наглей там, а то в мусорку улетишь.

— Всё равно не улечу.

— Всё равно не улетишь, друг. – медленно, со вздохом ответил я.

Сон никак не приходил, в голову начали лезть те самые мысли, на глазах начали наворачиваться слёзы…

Утро, как всегда, не задалось, я кое-как, с больной от недосыпа головой, встал на ноги, оделся и пошатываясь вышел на кухню, где во всю кипела работа – мама снова что-то готовила, приятный аромат выпечки тут же охватил меня, но мне было всё равно. Я медленно подошёл к раковине, выпил воды, после чего направился обратно спать.