Дата: 24.06.2020
От: Аластор
Кому: Зельд
Тема: —
Знаешь, в последнее время одна мысль совершенно не дает мне покоя: не ошиблась ли я? Этот внутренний конфликт раз за разом самостоятельно уничтожает истоки своего возникновения, затем со страшной силой разгораясь вновь. Мне некуда от себя деться… так жаль. Это духовное вертиго почти выпило из меня все соки…Я, как и твои персонажи, теряю все связующие нити)
Как ты, дорогой? Продвинулась ли работа?)
Твоя,
Аластор.
Дата: 25.06.2020
От: Зельд
Кому: Аластор
Тема: Re:-
Тебе определенно нужно отправится в путешествие! Анестезированное чувство, как известно, лечится хорошей прогулкой и новыми впечатлениями! Если это сейчас невозможно, то прошу, не пренебрегай хотя бы полноценным сном и нормальным трехразовым питанием. Твое измученное тревогами тело не позволит тебе выйти за пределы индивидуального кошмара.
Береги себя… я переживаю о тебе)
Моя книга…застопорилась на месте. Сейчас я абсолютно творчески стерилен и моему небольшому домашнему ансамблю персонажей противостоит оркестр собственных тревог (высококлассная игра на нервах! не рекомендую!!). Но несмотря на это я верю, что мы преодолеем все свои лучшие мысленные пароксизмы и выберемся из лабиринта разума! Мы сильнее своих страхов, ведь именно нам с тобой принадлежит авторство в их создании.
Держись, Ал! Мы не проиграем ни времени, ни пустоте!
Твой,
Зельд.
***
Сегодня только продуваемый всеми ветрами чердак мог стать пристанищем для его меланхолии. Еще не выветрившийся запах красок и разбавителя наполнил небольшую каморку уютом, шелест альбомных страниц усмирил гудящие мысли.
И все же голова была чугунной.
В смятении Зельд окинул взглядом пустую улицу, притаившуюся за тонким листовым стеклом.
Он улыбнулся. Там, за окном, очередной шквал порывистого ветра уносил за бесконечный горизонт нелепые обещания маркетологов, юные, ангелоподобные лица моделей, слепой гнев чванливых политиков…мусор, отпечатавшийся на страницах тонкой газетной бумаги.
Но ветер не задерживается и ради этих мыслей.
Он то стелется по земле, то набрасывается на тонкие стекла, влетает на чердак через сеть невидимых зазоров. И поет, как будто призывая хрупкую человеческую душу, присоединиться к нему в безумном хороводе жизни.
Чтобы навек увести ее от смерти.
Он почти кричит Зельду о вечности.
И тот изо всех сил затыкает уши.
Там за окном время уже разбросано: прошлое, будущее. Все несется вместе с измятым настоящим на цветной и черно-белой газетной бумаге наперегонки с неизбежностью.
Целые жизни истерты и забыты.
И ты не знаешь,
будет ли среди них твое имя?
Зельд долгое время остается совершенно неподвижным, пока годы, отмеченные лишь черной типографской краской, пролетают мимо.
Все это время он был недостаточно смелым, чтобы идти,
но достаточно мудрым, чтобы сейчас остановиться.
Ледяное дыхание ветра так и не достигает его лица.
