-Что?! – Рози, казалось, на самом деле, не верила своим ушам. – Ты считаешь, что мое желание вернуть тебя, моя горечь, которую я пью день за днем, потеряв тебя – лишь спектакль с целью вновь одурачить тебя?!

-Следи за текстом, Рози – ты повторяешься!.. Что-то сегодня один спектакль сменяет другой и ничегошеньки не ясно… Хотя… Наверное, уже ясно!

-Что ясно? – не поняла Рози, и в ее голосе послышалась явная надежда на то, что ясность возникла у Роджера в отношении ее чувств к нему.

-Что я – болван! – рявкнул вдруг он.

Роджер вскочил с постели злой, раздосадованный, готовый выкинуть Рози в окно, а следом выброситься сам – так и стояло перед ним личико Лилибет, которая даже не пожелала посмотреть на него, уходя отсюда. Роджер подошел к окну, распахнул шторы с какой-то совершенно уже дикой надеждой на то, что там, у окна, на подоконнике или еще где осталось хоть что-то от Лилибет, какая-нибудь мелочь – сережка, заколка… Все, что угодно, лишь бы оно заставило ее вернуться! Но там ничего не было. Ничего. Кроме так и не закрытого окна… И тогда Роджер схватился за ручку, намереваясь его захлопнуть, как вдруг услышал с улицы, как взревел двигатель гоночной машины. Дернувшись от неожиданности всем телом, он распахнул окно, замерев от обдавшего его холода, и высунулся наружу под ледяной, самый ледяной в его жизни дождь. Там, внизу, закрутилась, готовая врезаться в ограждения, очерчивая фарами круг света, гоночная машина. Роджер не мог с точностью сказать, Ассасина ли этот автомобиль – в гонках участвовало еще три машины той же марки – но что-то подсказывало ему, что это так и есть. Лилибет, Ассасин… Уж не он ли ее брат?! Мало ли, что сказал Стюарт! Тот еще тип… Хотя, нет, не лепится! Тут другое… Ассасин не может быть ее братом. Он, уж скорее, брат Стюарта… Или друг. И этот парень, которого выдавали за племянника Стюарта и брата Лилибет, на самом деле взрослый дядька. А вот Лилибет… Может, она – дочь Ассасина? И там, в его машине, вполне возможно, сидит сейчас она, курят они одни и те же сигареты, и… Неужели он так надеется, что она огорчена произошедшим до степени слез?! Ревнует ли она? Злится или отчаялась, и теперь ей так горько, что… никогда он ее больше не увидит! Ибо решила она, что он и впрямь гад последний, зажравшаяся «звезда», который сам не знает, чего хочет. Ведь вполне же могла поверить, что сейчас он нежно и страстно утешает свою бывшую жену… Сердце его сжалось так, будто попало в пресс – грудь сдавило и стало явно нечем дышать. Роджер медленно закрыл окно – не кричать же им вслед! И звук удара… Нет, он не раздастся – Ассасин слишком хорошо водит машину! Этот парень, вообще, слишком хорош… за исключением, лица. И если… если не отец он ей, то вполне может позволить себе воспользоваться ситуацией и попробовать… Черт, говорил же ведь Ассасин о некоей молодой особе!..