— Можем недолго передохнуть, — полу-эльф заправил локон волос за ухо, осматриваясь вокруг, — давай прям на этом месте и остановимся.
— Наконец-то ты заговорил, — Фридмунд присел на корточки и стал что-то упорно искать в заплечной сумке. Он достал оттуда кулёк с горбушкой хлеба и уже запечённой картошкой, которую они прошлым вечером приготовили на костре. Парень разделил эту небогатую снедь пополам, раскладывая на чистом кусочке ткани. И кивнул, тем самым приглашая Оддманда к трапезе.
— А чего тебя так удивляет, что я много молчу? — навн покрутил в руке кусочек ржаного хлеба и откусил.
— Когда я иду с кем-то в компании, мне нравится разговаривать. Я узнаю что-то новое о людях, о травах, о мире. А помолчать я могу и в одиночестве, — Фридмунд нарочно надул губы и принялся очищать картофелину.
— А я вот не привык много разговаривать. Потому что не вижу в этом интереса, да и ты сам знаешь как к нам относятся люди, — навн пожал плечами.
— Ты так говоришь, будто все к вам относятся, как к выродкам. Но почему-то ты сейчас идёшь в Еикулавинт не один, а с человеком, — травник для пущего эффекта скорчил рожицу, а после улыбнулся и начал есть картофелину.
Оддманд неожиданно задумался над тем, что ему сказал торговец. В пути они были уже пятый день и занятные истории Фридмунда скрашивали время и дорогу. Он без конца рассказывал что-то новое: особенности всевозможных растений, курьёзные случаи из его путешествий, а порой его затягивало размышлять о бренности бытия, и все это сливалось в один большой рассказ. Навну тоже было что поведать своему попутчику, но он сомневался, что Фридмунду будет интересно слушать про бесконечные войны, жестокие убийства и несправедливость, которые являлись неотъемлемой частью его прошлого. Оддманд не искал дружбы ни в ком, думая, что не нуждается в ней.