Уже давно скрылся из виду дом старой колдуньи и опушка леса где он стоял, но из головы Фридмунда все так и не выходили пророческие предсказания старухи.. Травник задумчиво замотал головой из стороны в сторону и удивлённо хмыкнул, неожиданно врезавшись в остановившегося товарища.
Начиналось болото: туман медленно стелился по земле, будто затягивая в свои объятия всё живое и неживое. Вокруг царила тишина, едва нарушаемая глухим хрипением далёких, затаившихся существ и случайным шелестом тростника, который нетерпеливо колебался под напором залетного, пронизывающего холодом ветерка.
Земля под ногами становилась вязкой. Листья на ветвях деревьев, повисших над болотом, прятались под коростами мха, а старые кроны со слоевищами из странных растений, словно стражи этого проклятого места, уставились на путников.
В глубине болота изредка слышался вопль птиц, которые едва уловимо проглядывались сквозь темноту. Они медленно перешагивали кочки своими длинными ногами, похожими на уродливые ветки. Птицы выглядели как заблудшие духи путников, которых погубила тёмная, бездонная трясина. Яркие красные перья словно всполохи пламени мелькали средь серых, как будто лишённых жизни просторов. Их крик был полон отчаяния и безумия: в нем переплелись все оттенки боли, похожие на хриплые стоны, как будто сама птица страдала от невыносимой боли. Это было не просто пение — это была молитва о спасении, напоминающая о прошлом, полного страха и потерь. Вопль сливался с ветром, проникая в самые укромные уголки души, заставляя сердца сжиматься от безотчётной тревоги.. А среди этой мрачной симфонии природы мигали зловещие огни — яркие зелёные глаза манили несчастных блуждающих своим искушением.
Фридмунд оцепенел от страха, который ураганом настиг его звёздную душу. Он лишь едва выглянул из-за спины Оддманда, и в тот же миг заметив страшных птиц — быстро отвёл взгляд в небо, которое едва проглядывало сквозь туман.
— У нас нет другого пути? — невольно вырвалось из уст молодого человека, — может обойдём это болото? —тихим шёпотом спросил он. Торговец вновь обратил свой взгляд на товарища.
— Ежели мне не изменяет память, то обойти его будет куда дольше и сложнее, чем перейти через него, — навн положил руку на ножны, и повернувшись спросил — а что, куда делась твоя храбрость?
— Моя храбрость никуда не делась, — недовольно произнёс торговец, с мрачным видом — просто… Что-то мне не кажется это хорошей затеей. В душе тянет от ощущения надвигающейся опасности…
— Придётся перебороть себя, — спокойно и отстранённо произнёс Оддманд, делая первые шаги вглубь болота.
Идя по рыхлым, едва заметным тропинкам, они проходили все дальше и дальше. Все также царила зловещая мелодия разложения и забвения. Здесь, в самом сердце этого страшного места, природа переплеталась с ужасом, создавая нечто, что вызывало трепет и отвращение. Густой туман, словно живое существо, стелился по поверхности земли, скрывая от глаз то, что должно было бы остаться в покое, запечатанным среди лун. Корни деревьев, искривлённые и измождённые, выступали из земли, как чёрные руки, тянущиеся за края плащей путников.
Фридмунд остановился, почувствовав как в голове что-то зазвенело. Травник хотел окликнуть своего товарища, чтобы тот замедлил шаг, но почему-то из горла не выходило ни слова. В этот момент Оддманд и сам почувствовал что-то неладное, и обернувшись не увидел своего друга. Он вынул свой меч из ножен, произнося заклинание: «В мире тьмы, наполненным враждой, да не скупись создатель осветить звездой дорогу заблудшему». в тот же миг руны на металле осветили мрак болота. Навн огляделся, но след травника простыл.
— Глупо было свернуть с тропинки, — средь пронзительной тишины раздался звонкий девичий голос. Торговец оглядывался из стороны в сторону, размахивая перед собой скляночкой со светящимся во тьме растением, — ох, милый мой, — раздалось позади, из-за чего Фридмунд резко развернулся и не удержавшись на ногах — рухнул на липкую землю. Он на секунду зажмурился, что-то бормоча себе под нос.
В это же время Оддманд в поисках товарища решил вернуться обратно по той же тропинке, но его остановил сгустившийся туман, обволакивающий все вокруг. Даже не смотря на то, что в его руках был меч со светящимися рунами, а на поясе весела такая же скляночка, как и у Фридмунда — дальше своего носа он все равно ничего не видел.
— Кого-то потерял? — зловеще раздался голос, отражённый вокруг эхом, после чего последовал девичий смех. Навн усмехнулся , пытаясь вглядеться в туман, — давно мы не лакомились столь сильными существами, — замогильными протяжными голосами вновь раздалось отовсюду, — Предателями… Отступниками… Прислужниками… Командорами… — Оддманд не слушал и совершенно не придавал значения словам, что зловещим эхом раздавались в голове — он хотел понять что случилось, — и с какой всевышней милости ты решил, что он ещё жив? — позади послышался массивный хруст ветвей, но то был лишь силуэт страшной птицы проходящей мимо и перешагивающей длинными ногами очередную болотную кочку.
— Волей создателя нашего изгнали нас во тьму.
— Во тьму!
— Во тьму!
Оддманд понял, что они попали в ловушку виллсара — заблудшего духа девы, чья звезда не упокоено почила в болотах во времена войн и разбоев. Они обеспокоенно бродят и ищут путников, питаясь их страхами и глубинными переживаниями. С давних времён они стали прислужниками Аллрека — преемника Вифери, чья воля оказалась прислуживать тьме.
— Думаешь он ещё жив? — вновь повторилось в тумане, Оддманд резко развернулся, сталкившись с существом лицом к лицу. То была милая дева с чёрными, как смоль волосами, глаза её светились жёлтым светом, кожа в некоторых местах облезла, а руки вовсе напоминали иссохшие коряги. Лишь черты лицо оставались такими же, какие были при жизни, — милый путник, почили твои братья средь бесчисленных болот, — в это же мгновение в тумане проявилось множество силуэтов военных из гвардии Вордар*, а посреди них стояли члены гвардии Лоссвор*, гвардии сторон света.
Выписка из справочника по Королевству Колдинг:
Гвардия Ворвард* — личная гвардия короля Вилслинга, сформированная для защиты и обеспечения его безопасности. Численность гвардии составляла значительное количество воинов. Основной единицей были навны, которых избрали за свою преданность и навыки в боевых искусствах.
Гвардия Ворвард отличалась высоким уровнем дисциплины и лояльности к своему королю, а также играла важную роль в церемониальных мероприятиях и важных государственные событиях. Каждый навн был не только средством защиты, но и символом силы и статуса королевской власти. Гвардия славилась своими уникальными доспехами и эмблемами, которые отличали её от других военных формирований.
Гвардия Сторон Света, также известная как Лоссвор* — представляет собой одну из двух личных гвардий короля и играет ключевую роль в охране Королевства Колдинг. Участников Гвардии называют Лоссворами.
Гвардия состоит из четырех выдающихся воинов, удостоенных званий Сторон Света: Северное Солнце, Восточная Луна, Южный Ветер и Западная Мгла. Эти титулы получили навны: Алгид, Оддманд, Нивек и Фиддин. Их лидерство не ограничивается лишь личной защитой короля; они также имеют под командованием специально обученные отряды, которые мудро распределяются для выполнения различных задач.
Кроме того, Гвардия Сторон Света управляет ротами, выбирая командиров и ставя их во главе этих отрядов. Это создаёт чёткую иерархию, позволяющую эффективно организовывать действия и реагировать на любые угрозы, что подчёркивает важность и стратегическую значимость Гвардии для королевской власти.
— Почившие во тьме предатели, — с грустным вздохом проговорил дух, растворяясь в тумане. Оддманд огляделся по сторонам и увидел Алгида, чье лицо выглядело измождённым, покрыто ранами и бурой кровью. Лунного цвета волосы утратили свой блеск, а фиалковые глаза потухли. Навн остановился, он понимал, что все это обман и не больше, но почему-то в груди что-то сжалось.
— Бежал, как самый настоящий трус, — произнёс его брат по оружию, выходя из тумана, — столько лун прошло, а ты даже не искал меня, не искал… — Алгид положил руку на ножны, — предатель Короля, предатель брата своего, предатель народа и мира нашего… — повторял он снова и снова, но словно невидимая черта не давала подойти ему ещё ближе. Оддманд хотя и боялся такого исхода, но последние события в его жизни дарили ему надежду, что вот-вот это произойдёт и они найдут друг друга.
Фридмунд в это время открыл глаза и пред ним явилась дева, протягивающая костлявую руку. Он оцепенел от страха и ничего не мог — ни сказать, ни сделать.
— Ты боишься, путник? — тихо произнесла незнакомка, наклоняясь чуть ближе. Ее голубые глаза изумлённо оглядывали травника, белые локоны волос изящно падали с плеч, а губы расходились в милой улыбке, — не бойся, я их прогнала. — И то было ошибкой, когда путник взял её за руку, тем самым позволив виллсару проникнуть в самые потаённые уголки его звезды. Но рука её резко отдёрнулась, и Фридмунд снова повалился на землю.
— Проклятый! — вскрикнула девушка, схватившись за обожжённую ладонь. Она начала быстро произносить слова на каком-то неизведанном для человека языке, и он почувствовал, как по губам медленно стекает кровь из носа, а пейзаж перед глазами и её фигура стали медленно сливаться, — изгнанный!
— Изгнанный! — вторил раздвоенный голос девушки. Она встала над травником и наклонила голову, — Создатель Мира нашего оставил на тебе клеймо, проклятый! — вновь произнесла она, при этом снова протягивая руку, — разве в тебе никогда не зарождалось пламя ненависти? Ненависти к нашему Отцу, который снизашел на тебя гневом за то, чего ты не делал? — вкрадчивый голос стал чуть нежнее, но в нем по прежнему чувствовался холод и злость. Дух рассмеялся, вдруг оборачиваясь назад из-за звука хрустнувшей ветви.
— Именем тьмы, но волей света! Рукой создателя разрушу ненависть, душу твою сгубившую. И утолишь свои страдания кровью чужих, — раздался голос Оддманда, который остановившись, разрезал мечом ладонь, где уже был надрез, источающий кровь. Окропив лезвие, он посмотрел на девушку, — не милостью сердца твоего, от имени тьмы, но волей света затмит ненависть душу твою, — с этими словами руны на мече засияли алым, от чего дух зажмурился, закрывая глаза руками, что приобрели облик страшных и гнилых костей, волосы её обнищали и стали тусклыми, а глаза и вовсе слезились чёрной кровью. Оддманд приблизился, — и луной светлой почившая, обретут желания твои покой, — с этими словами он замахнулся на духа, разрезая её пополам. С жутким воплем смерти погибающего животного, Виллсар упал, но части тела его обратились в прах, разлетевшийся по этому жуткому, тёмному болоту. Навн посмотрел на Фридмунда, кивая головой в знак того, что опасность позади — туман рассеялся.
— Где ты был!? — обиженно хмыкнул травник, придерживая руку возле носа, из которого струёй лилась кровь.
— Не предсталяешь, он тоже на меня напал.
— Он?
— Дух почившей девы, только там мне пришлось повозиться, пока я вспомнил заговорные слова, — с долей иронии проговорил Оддманд, убирая меч в ножны. Подойдя к товарищу он протянул ему чистую руку, поднимая травника с вязкой земли, — тебе не помешает искупаться в речке, — усмехнулся навн, но лицо его выражало беспокойство. Слова, что произнесли почившие собратья все еще гулким эхом звучали в его душе.
— Ага… — Фридмунд попытался свободной рукой найти любую тряпочку в многочисленных карманах на штанах, как вдруг почувствовал что у него из-за боли подкашиваются ноги, от чего неосознанно схватился за плечо навна, пытаясь удержаться на ногах.
— Ты в порядке? — спросил Оддманд.
— Наверное… — с выдохом проговорил торговец, — тебе тоже не помешает перевязать руку.
— Заживёт быстрее, чем ты успеешь опомниться, — с этими словами он протянул кусок ткани травнику, который Фридмунд приложил к носу.
Путь через болото казался бесконечным. Мелкие трясины и серые туманы, окутывающие землю, создавали ощущение, что они блуждают в каком-то потустороннем мире, где время теряло своё значение. Звук подмокшей земли под ногами так надоел путникам, что казалось теперь они будут слышать его целую вечность.
Однако вскоре, путники неожиданно вышли на поляну. Здесь, среди живописного, но совершенно не знакомого пейзажа, замер в немом ожидании старый заброшенный домик с пробитой крышей. Его обветшалые стены, были небрежно закутаны в листву и мох, окна, сломанные и потемневшие от времени, смотрели на них пустыми глазницами, словно приглашая внутрь, где время остановилось, оставив лишь воспоминания о далёком прошлом.
Оддманд прошёл к избе, отмечая про себя , что покинули её второпях, оставив внутри множество нужных для жизни предметов. Вещи давно запылились и покрылись страшной паутиной, что то давно пришло в негодность, но странников это не остановило переждать здесь очередную ночь. Навн собрал ветви деревьев, нашёл старое сухое сено, под небольшим навесом возле дома, и организовал внутри небольшой ночлег.
— Разведем костёр? — вопросил Фридмунд, указывая на каменную выкладку, — Все равно пол крыши нет — замёрзнем, — Оддманд пожал плечами, но все же недолго подумав — согласился.
Сидя у пламени поздней ночью, навн аккуратно перевязывал ладонь. Ему не привыкать к такой боли, у него уже был похожий шрам на том же месте, но далеко не от побоища с духами. Вдруг он поднял голову, смотря на Фридмунда, который пытался перебрать все свои травы, ища нужные для настоя.
— Почему она назвала тебя проклятым? — внезапно спросил Оддманд, настороженно ожидая какого-нибудь ответа.
— Я не знаю, — уклончиво проговорил торговец, — ежели бы я был проклятым, то точно бы сказал тебе, — дрожащими руками он пересыпал мелкие веточки в большую кружку и налил воды из фляги, ставя возле небольшого костерка.
— Ты точно в порядке? — Оддманд на короткое мгновение усомнился в словах своего товарища, вновь переспрашивая.
— Только если устал, — слабо улыбнулся торговец, привалившись к хлипкой стене дома. Он протяжно вздохнул, обращая свой взор в небо, которое виднелось из огромной дыры разрушенной крыши.— всю дорогу ты был сам не свой, — проговорил Фридмунд.
— Виллсары всегда играют на самом дорогом, самом страшном, — кивнул Оддманд, — мало душе приятного, когда пред тобой встают картины прошлого, — навн завязал тряпку на ладони и потянулся, — нужно ложиться спать, до Еикулавинта ещё далеко…
И вправду, до Еикулавинта было ещё очень далеко. Фридмунд передёрнул плечами и крепко зажмурился, чувствуя по телу дрожь. Не так давно ему снилась Марианна, девушка, известий от которой он искренне ждал. Может, принцесса не нашла в себе силы пойти против воли отца. Но внутри маленькой искрой тлела надежда, что он вновь её увидит. Торговец помотал головой, как будто прогонял свои думы, приоткрыв глаза , палочкой осторожно отодвинул кружку с настоем от костра. Он тяжело вздохнул, плотнее закутываясь в плащ. Сон медленно принимал его в свои объятья.
И глубокой ночью средь тьмы раздался вороний клёкот…
Еще почитать:
Инквизитор — Глава 12. Хитросплетения
Гордость мира боевых искусств — Глава13. Почему ты такая глупая?
Тело. Глава 0, глава 1
Хроники Ренегата. Первые страницы — Всё было впустую
«
»
