Десятки, сотни, миллионы вопросов песчаным ураганом вертелись в её бедном сознании, но ни одну песчинку не получалось поймать. Страх как огромный вьющийся дуб пророс корнями в пустыне её мыслей и пронзил каждый уголок.

Кажется, снаружи была ночь, но тусклый свет от глиняной плошки с фитилём хоть немного давал пробиться сквозь тьму. Тьму… Почему-то казалось, что луна на улице светит так ярко, что даже без огня всё будет видно. Фитиль густо коптил, дым скопился под потолком выходя из больших щелей.

Девочка осмотрела помещение внимательнее, как только её дыхание пришло «в норму» и голова перестала кружиться. Это самая обычная, заброшенная землянка: печка, кусок трубы которой обвалился и покрылся паутиной, косой потолок изрешечённый дырами, кровать, пару столиков и ничего больше. Вся глиняная посуда либо была наполнена пылью, либо разбита. Грязный пол исстилали ещё более грязные следы босых ног и шлейф тянущийся к самой девочке. Скорее всего — её шлейф.

В груди выплеснулся ужас, первобытный страх, желание бежать так далеко, как она сможет, стереть ноги в кровь, но оказаться дома. Она прижалась спиной к ледяной стене, и уткнулась лицом в колени. Каждый вдох лишь усиливал жажду воздуха, а едкий омерзительный запах вперемешку с дымом забивал лёгкие. Девочка тихо зарыдала, потому что боялась издать самый малейший писк, или пошевелиться.

На ней было старое монотонное, мешковатое платье, сшитое из самой дешёвой ткани, с заплатами некоторых местах. Волосы спутались на голове, из них сыпалась земля.