Глава девятая

Чужие и чуждые

В воскресенье они с матерью не работали. Женя весь день провела дома. Не хотелось выходить на улицу и как-то случайно попасться на глаза знакомым. Она понимала, что Катя разнесла новость о Жениной работе, едва выйдя из магазина.

Вряд ли кто-то будет в открытую над ней насмехаться, но, несомненно, последует тысяча вопросов в стиле: «А что такое случилось? Зачем ты там работаешь?»

И посему Женя просто отключила телефон, достала с книжной полки своего любимого Бредбери, который вселял какую-то неведомую радость и жажду жизни, и уплыла в мир фантазий, увлекаемая этой радужной теплой рекой слов.

В понедельник утром матери снова нужно было идти на гемодиализ, а Жене – в школу. И сбежать бы не получилось, потому что мать твердо вознамерилась проводить ее и только потом отправиться в больницу. В последние дни она вела себя странно. Как-то преувеличенно заботливо. Будто пыталась загладить вину отца собственной гиперопекой. Даже начала вставать пораньше и готовить теплый завтрак, чтобы Женя не ела бутерброды. Женя от такого чувствовала себя крайне неловко и оттого еще больше раздражалась на глупую мать.

Вот и утро понедельника началось с молочной рисовой каши. Рис был дешевый и слипся комками.

— Приятного аппетита,- мать слабо улыбнулась и взялась за мытье посуды.

Женя заглотила кашу, даже не чувствуя ее вкуса.

А после мать действительно проводила ее до самых школьных ворот, по пути то и дело спрашивая, чувствует ли она себя нормально и не болит ли голова. Женя в ответ молчала и понуро смотрела перед собой.

У школьных ворот они с матерью попрощались. Здесь Женя внезапно вспомнила про поджидавшего ее отца. Она так и не сказала об этом матери. Да и он больше не объявлялся, благо Женя очень удачно получила сотрясение мозга и лежала дома две недели. Возможно, он приехал всего один раз, никого не встретил и решил больше не пытаться. Ведь даже не звонил ни разу. И не писал.

Народу в школе как всегда было много. То тут, то там попадались Женины одноклассники. Некоторые из них были вчера с Катей в магазине. Но, что странно, никто не сказал ей ни слова, не посмотрел косо в ее сторону. Все лишь кивали или махали рукой издали.

Начался первый урок. Катя сидела за последней партой, пару раз обернулась в ее сторону и ехидно ухмыльнулась. Женя изо всех сил делала вид, что не замечает ее, хоть к щекам и подступал предательский жар.

Саня из-за второй парты тоже периодически косился на нее. Но в этом взгляде было больше сожаления и беспокойства. Женя даже не знала, который из взглядов – Сашин или Катин – доставляет ей больше дискомфорта.

Так длилось три урока, перемены между которыми она пережидала в кабинке женского туалета.

И вот на четвертом уроке грянуло.

«Прикиньте, Соколова работает в киоске для алкашей у автовокзала»,- прилетело сообщение от Кати в общий чат.

Класс сразу зашушукался и стал оборачиваться в ее сторону. Осматривать оценивающе, цепко. Сама же Катя ей задорно подмигнула. А Сашка нахмурился. Раздался краткий смешок Светы.

«А кем она там работает?»

«Алкашку продает? Или может что еще предлагает?»

«По-любому устроилась, чтобы подешевле продавать своим дружкам-алкашам».

Посыпался целый град сообщений в подобном духе. Женя сидела спокойно, с каменным лицом и смотрела на доску, где физичка решала какую-то задачу.

А чат тем временем продолжал бушевать. Кто-то встал на ее защиту.

«А что такого? Работает да работает человек. Прицепились, блин»,- это написала Даша, тихая ударница, которая перевелась к ним из другой школы. Она обычно молчала и говорила лишь по делу.

«Вот именно. Отвалите уже от нее»,- это уже сообщение Сани.

Послышался смешок Кати, от которого у Жени внутри все похолодело. Как в замедленной съемке она наблюдала, как та тонкими пальцами с красивым длинным маникюром розово-голубого цвета набирает сообщение.

«Так а вы вспомните, как она бахвалилась, что ее ни дня не будет в этой грязи. Мол, она сразу после выпуска уедет в облцентр или даже дальше! Тут явно что-то случилось, раз наша толстозадая принцесса пошла работать в алкашку».

И тут последовал решающий удар, самый жестокий.

Света очень быстро набрала какое-то сообщение, подмигнув Катьке, и оно вызвало настоящий фурор.

«А вы не знали разве? Они с мамашей теперь нищие. Ее папаша бросил семью. Раньше-то она и выкаблучивалась, потому что он неплохо зарабатывал и мог обеспечить ей учебу, как она хотела. Он свалил к моей старшей сеструхе. Она быстро его окрутила, подоит и выкинет. А он полетел как миленький, сразу забыл свою женушку, что целыми днями на диване лежит и стонет как ей плохо».

Женя вскочила, едва дочитав это сообщение. Не слыша ничего вокруг, она бросилась на Свету и начала молотить ее что было сил везде, куда дотягивалась. Схватила за волосы, приложила лбом об парту, а затем заехала кулаком в нос. Девочка плакала и даже не отбивалась, настолько сильно потерялась из-за резкой боли. А люди вокруг кричали. Хватали Женю и старались оттащить ее. Удалось это только трем парням, которые одновременно уцепились за нее и дернули. В руках у Жени остался клок Светкиных волос.

— Чтоб ты сдохла, сука!- рявкнула она и плюнула в окровавленное лицо Светы.

Та зашлась еще более громким плачем. Попыталась притронуться пальцами с переломанными ногтями к носу, но быстро отдернула руки и зарыдала еще сильнее. Кровь с лица, смешанная со слюной и слезами, капала на юбку и блузку.

Учитель что-то кричал и встряхивал Женю. А она уже ни о чем не думала. В голове возник образ Заячьей Маски, что появился перед ней в мягком сером свете и повел через мостки над болотом в новые неизведанные края чудесного леса. Послышался даже сладковатый запах сырой старой древесины.

Пришла в себя она лишь тогда, когда ее швырнули на мягкий стул в кабинете директора. Лес отступил, да и в нос ударил удушливо тяжелый восточный аромат духов директрисы. Физичка стояла рядом с ней.

В дверях появилась запыхавшаяся завуч.

— Скорая уже едет,- сообщила она.- Девочка в медпунтке, медсестра обрабатывает ее.

Директриса величаво ей кивнула и перевела взгляд на Женю.

— А теперь объясни нам, что случилось,- внимательный, цепкий взгляд из-под красных очков.

Женя скрестила руки на груди.

— Она сама виновата.

— У Светланы разбит лоб, сломан нос,- вмешалась учитель физики.- Наверняка, есть сотрясение и другие повреждения. Ты накинулась на нее как дикий зверь прямо посреди урока. Этому должно быть разумное объяснение.

— Пойми, ты попала в серьезные неприятности. На тебя наверняка напишут заявление в полицию,- мягко увещевала директриса.

— Она виновата сама,- Женя достала из кармана телефон, открыла классный чат, который уже пестрел обсуждениями произошедшего, и выложила на стол.- Почитайте сами.

Директриса взяла в руки телефон, физичка и завуч встали по бокам. Все трое погрузились в чтение, время от времени покачивая головами. Женя смотрела сквозь окно на унылые березы. По щекам катились слезы.

— Так дело в твоем отце, детка?- завуч сочувственно сложила руки на груди. Всем было известно, что она не так давно сама пережила развод.

Директриса же слегка побледнела. Она кинула взгляд на завуча и вернула телефон Жене.

— Евгения,- начала она.- Мы позвонили обоим твоим родителям. Скоро они будут в школе. Как и родители Светланы. И… полиция. Отложим разговор до тех пор, пока все не соберутся.

Она выглядела немного сконфуженной. Наверняка, если бы знала про отца, то не стала бы звонить ему.

— Сейчас нам с учителями нужно кое-что обсудить. Можешь посидеть в приемной, либо сходить в столовую. Поешь, тебе понадобится много сил. И запомни,- она поправила очки.- С одноклассниками не разговаривай и ни шагу из школы. Запомнила?

— Да,- Женя хмыкнула и встала.

Она быстро покинула кабинет директора и направилась в столовую.

Коридоры школы были непривычно пусты. Здесь всегда царило необыкновенное оживление. Полные детей коридоры, которые смеются, шутят, молчат, разговаривают, ругаются – одним словом, спешат жить. В школе всегда есть какая-то странная энергетика бурной, бьющей ключом жизни. И Жене это всегда нравилось.

Но все быстро померкло, сузилось до старых потресканных плиточек на полу, до облупленной на стенах голубой краски, до противных грязных тюлей на окнах, которые никак не могут заменить на жалюзи.

Женя тихонько добрела до столовой, никем не замеченная. А даже если бы ее кто и заметил и попытался бы что-нибудь сказать, ей было абсолютно наплевать. В какой-то момент ей даже хотелось дойти до медпункта и снова плюнуть Светке в лицо. Из-за нее ее матери придется повстречаться с отцом.

В столовой было тихо. Обед прошел после третьего урока и поварихи расслабились. Грохотали где-то за стенкой посудой и разговаривали, временами взрываясь громким смехом. Только буфетчица сидела у своего почти опустошенного прилавка и уныло листала ленту соцсетей в телефоне. Женя скептически посмотрела на пару мятых пирожков, развалившийся бутерброд и полусухие пирожные. Нащупала в кармане банковскую карту.

— Мне, пожалуйста, пирожок с картошкой и черный чай.

Буфетчица, цокнув языком, не спеша поднялась – эдакая гора – и обслужила ее с недовольным видом.

Пирожок, несмотря на свой потасканный жизнью вид, оказался вкусным. Женя сначала сделала совсем небольшой укус, а, распробовав, заглотила почти целиком. Тепло и тяжесть от пирожка разлились по ее телу, умиротворяя и убаюкивая. Она прикрыла глаза. Сейчас было бы неплохо позвонить матери, сказать хоть что-нибудь, но телефон у нее забрали, да и слова не лезли в голову совсем.

Движение и воздуха и легкое шуршание подсказало, что напротив нее кто-то сел. Женя уже догадывалась, кого увидит перед собой. И в самом деле, теплые карие глаза смотрели на нее из-под взлохмаченной кудрявой челки.

Она молча ответила на этот взгляд, но быстро отвела глаза, понимая, что должна все же что-то сказать.

— Я ни о чем не жалею,- произнесла Женя.

— Я бы тоже врезал за такие слова,- глаза ни на миг не блеснули холодом и осуждением.- Не мне тебя судить.

— Ну и зачем ты здесь тогда?

— Просто,- Саня пожал плечами.- Показалось, что тебе может захотеться поговорить с кем-нибудь.

Она промолчала. Саня закинул ногу на ногу и отхлебнул чай из ее стакана. Он знал, что Женю это всегда бесило.

— Ты какая-то слишком потерянная в последнее время,- начал он, но запнулся, по всей видимости поняв, что это прозвучало нелепо.- Вернее, ты как будто не здесь. Раньше ты была больше вовлечена во все вокруг. А сейчас будто… даже не в облаках витаешь постоянно, а как будто просто не здесь находишься. Странно это, может, и ребята поступили так именно по этой причине. Они…

— Они просто придурки,- резко бросила Женя.- Они бы поступили точно также, даже если бы я общалась с ними как прежде. Просто нашли слабого, нашли на ком отыграться. Вот и все.

Саня тряхнул головой.

— Да забей на них. Нахрен они тебе сдались вообще, они никогда не были твоими друзьями.

— Мне кажется, у меня никогда не было друзей,- тихонько вставила Женя, вертя в руках пакетик от пирожка.- Вроде бы и общалась всегда со всеми, а в итоге приходила домой и оставалась одна со своими мыслями. Как-то знаешь… мои родители очень давно начали ссориться друг с другом, вплоть до драк, а мне особо не кому было рассказать об этом,- Саня кривил губы, но она уже не могла остановиться.- Надоело мне это все. Прям надоело. Свалить бы подальше от этого всего.

— А куда ты свалишь?- длинные костлявые пальцы нервно заерзали по столу.- Некуда же ведь. Да и не на что.

— Я не говорю о том, что надо валить прям куда-то конкретно. Может… просто свалить в лес? А там будь что будет. Сожрет меня медведь, утону в болоте, а может траванусь химикатами – не все ли равно?

Она оборвалась на полуслове, пораженная мелькнувшей внезапно мыслью.

Где-то в коридоре, ведущем в столовую, раздался стук каблуков.

— Мне запретили разговаривать со всеми,- быстро проговорила Женя.

Саня поднял на нее хмурый взгляд.

— Сделаю вид, что пришел стрельнуть пирожок,- он поднялся, закинул рюкзак за левое плечо и посмотрел на нее.- Женя, не глупи. Ты не одна… Никогда не была. Слышишь?

Но Женя уже не слышала. Она поднялась навстречу звуку каблуков. Она была готова принять свою судьбу и бороться за нее.

Саня в немом отчаянии схватил ее за плечо. Она вырвала его и метнула яростный взгляд. Бедный парень покачал головой и отвернулся. Похоже, сейчас она потеряла последнего своего друга.

В столовую вошла директриса. У нее была прямая осанка и выправка, которую можно назвать военной. Едва она оказалась в помещении и все оно наполнилось атмосферой строгости и дисциплины. Женя приблизилась к ней, словно заключенный к своему тюремщику.

— Ты поела?

— Да, пирожок.

— Ни с кем не разговаривала?- она метнула взгляд на Сашу, стоящего у буфета и с преувеличенным вниманием разглядывающего один-единственный оставшийся бутерброд.

— Нет.

— Хорошо, пойдем. Там пришли твои родители.

— Оба?- Женя вскинула брови и как-то фаталистически поджала губы.

— Да,- директриса величаво кивнула.- Они пришли вместе. Идем.

Они покинули столовую. Шли медленно. Звук каблуков набатом отдавался в ее голове, строящей мятежные планы. Женя сама себе представилась диким зверем, попавшим в западню охотников, но отчаянно пытающимся вырваться из нее.

И вот они оказались в школьном холле. То было обширное пространство с множеством мягких скамеечек и огромных комнатных цветов, расставленных прямо на полу. Совсем рядом находилась приемная директора, из-за приоткрытой двери которой слышался жалостливый голос матери. А в холле тем временем стояли двое мужчин в полицейской форме.

Пульс Жени ускорился до отчетливого биения в ушах. Она поняла – вот тот самый момент для того, чтобы решить свою судьбу самостоятельно.

Она резко оттолкнула от себя директрису, отчего та едва не упала и вскрикнула что-то неясное. А затем бросилась прочь из школы, в чем была – без куртки, в сменных легких кедах.

Лесоцарь был в ярости. Этот мальчишка все-таки посмел в открытую ослушаться его! Посмел высказать свое «я». Пошел против Леса!

— Я его уничтожу!- возопила злобная тварь в меховом плаще, а затем набросилась на Сердечницу.- Что ты стоишь?!

Девушка склонила голову.

— Я жду ваших приказаний, Владыка.

— Немедленно собирай силы Леса!

— Слушаюсь.

Лесоцарь взмахнул посохом, девушка исчезла в клубах дыма.

Воды озера сверкали перед ним. Безмятежная гладь отражала солнечные лучи. Хорошая, тихая картина. И она раздражала все сильнее.

Хозяин Леса одним движением обернул озеро в черную склизкую лужу и прохрипел, глядя в нее:

— Давно пора уничтожить это гнездо.

Заячья Маска, который теперь предпочитал зваться именем, что дала ему мать при рождении, не ожидал от встречи с Изгоями ничего хорошего. Они ненавидели Лес, и еще больше ненавидели его – преданного пса Леса. В какой-то миг он даже подумывал о том, чтобы отправить этих двух подростков в одиночку встретиться с ними, а самому спрятаться где-нибудь в темноте деревьев. Но это было бы слишком малодушно. Он и сам страстно желал выбраться из Леса, да и двое чужаков могут и не понять туманных намеков или загадочных свойств Леса, которыми можно воспользоваться для побега.

Огни впереди придвигались все ближе, вместе с нелегким разговором. Хозяева этого места их уже заметили: в темноте Алексей увидел несколько стремительно промелькнувших силуэтов. Они оторвались от костров и растворились во тьме.

Саша и Женя подошли к нему поближе.

— Жуть…- прошептал кто-то из них.- Может, они решат, что мы тоже Изгои, и не станут трогать нас?

— Мы не выглядим, как Изгои,- отрезал Алексей.- И они знают, как я выгляжу без маски.

В темноте леса снова что-то двинулось. Вздохнуло.

— Эй!- воскликнула вдруг Женя.- Мы такие же как вы! Нам нужна помощь.

Алексей зло выдохнул и дернул ее за руку. Он не хотел, чтобы эти двое ненужными, глупыми словами испортили весь его план. Ведь с Изгоями нужно быть осторожными. Это обманутые, обозленные души.

Но было уже поздно. Костры впереди погасли, а после целой вечности непроглядной тьмы зажглись вновь. Прямо у них под ногами. Огонь осветил людей, что обступили их плотным кольцом.

На первый взгляд это были обычные люди, неприметная серая масса. Кто-то повыше, кто-то пониже, кто-то одет со вкусом, в броскую элегантную одежду, а кто-то – в обычные джинсы с толстовкой, у кого-то волосы неприбраны, у кого-то на руке заметна татуировка – словом обычная городская толпа. И только одно в этих людях пугало до ужаса – ни у кого не было лица.

Трое пришлых прижались спинами друг к другу. Алексей почувствовал, как вздрогнула Женя.

— Вы не похожи на нас,- произнесла фигура в женском деловом костюме с юбкой.

— И с вами предатель!- воскликнуло нечто в широких джинсах и большой синей толстовке.

— Это же Заячья Маска!

— Пес Лесоцаря!

— Да! Да!

— Он уничтожил нас!

— Лишил будущего!

— Жизнь украл!

Безликие Изгои зашумели, их огромная масса двинулась вперед, к Алексею. Он почувствовал легкий укол паники и внезапно осознал, насколько это похоже на процесс изгнания жителя из Леса. Ведь Владыка точно также ставит предателя перед соседями, а те попирают его сначала словами, а затем ногами и руками до тех пор, пока Лес не пожрет все его мечты и лицо. Пока от человека не останется одна оболочка.

Алексей сжался и склонил голову. Он был готов перенести это унижение, если оно поможет ему больше никогда не видеть лицемерную ложь Леса.

Он сделал шаг вперед, готовый принять наказание…

— Да вы с ума сошли!- раздался крик Жени, и тут же ее рука схватила его за плечо и с неожиданной силой дернула назад.

Саша аккуратно поймал его и ободряющего хлопнул по спине.

— Мы за помощью пришли, а вы готовы разорвать его на куски!- кричала Женя.

Кто-то из безликих фыркнул, а все та же женщина в костюме произнесла:

— Он привел всех нас сюда. Он загонял нас как зайцев на охоте, а затем отдавал на растерзание Лесу. Из-за него мы потеряли свои лица. Он должен перенести большее унижение, чем перенесли мы.

— Он такой же как вы! Он житель Леса, и как и вы пришел сюда в поисках лучшей жизни.

— Девочка,- крякнул низкий пропитой голос грузной фигуры в спортивном костюме,- верной шавкой Леса не может стать кто попало.

Безликие замолчали. Их головы поворачивались друг к другу, будто они переглядывались между собой, решая, кто нанесет следующий удар, кинет следующий камень.

— Лесоцарь был педофилом, прежде чем, Лес нашел его,- произнесла безликая девушка в легком летнем платьице.- Он караулил своих жертв на детских площадках, когда матери имели неосторожность отвернуться. Много лет он промышлял этим, каждый раз меняя место жительства, когда местная полиция и общественность становились слишком обеспокоенными по поводу маньяка в городе.

— У него был хороший послужной список,- добавил пропитой голос.- Много лет в спорте, а затем – работа детским тренером по боксу. Его ученики многого добивались.

— В конце концов полиция вышла на его след,- продолжила девушка в платье.- В то время он скрывался в старом доме своих родителей. Он находился в глухом поселке среди леса. Когда полиция приехала к его порогу, он выскочил в окно и сбежал. Лес с радостью поглотил его и сделал своим слугой.

— А потом и сам Лесоцарь нашел себе слугу — Заячью Маску!- возопил пьяный голос.- Лесоцарь признал его равным себе. Достойным разделить власть над Лесом.

Вперед выступила женщина в деловом костюме.

— Как думаете, что разглядел Лесоцарь в Заячьей Маске?- спросила она.

— Жестокость притягивает жестокость,- зашелестела безликая толпа.

Алексей заметил, как подался от него в сторону Сашка. Глаза молодого человека сделались настороженными, а движения – напряженными. Женя посмотрела ему прямо в лицо широко распахнутыми глазами под удивленным разлетом бровей.

— Расскажи им!- велел деловой женский костюм.

— Я хочу помочь им выбраться из Леса…- негромко сказал он.

— Им нужно знать, что привело тебя в Лес!

— Расскажи!- возопила толпа безликих.

— Пускай они сами решат, хотят ли твоей помощи.

Еще прыгая в озеро… нет, едва только свернув с привычной тропинки своей жизни, Заячья Маска знал, что ему придется вновь вернуться в свое прошлое, расковырять его толстой палкой и вытащить наружу.

— Я…- голос предательски дрогнул, однако после краткой паузы, прозвучал четко как никогда:- Я убил свою мать.

Время застыло. Даже бесстыжие Изгои замолчали, будто их не было вовсе на поляне. А свет костра продолжал освещать лицо Алексея, пока он рассказывал:

— Она мечтала, что я построю научную карьеру, как ее отец. С детства она не пускала меня на улицу, пока я не расскажу ей очередной выученный урок. Плохой отметкой в дневнике считалось все, кроме пятерки. Если я получал четыре, меня наказывали – вместо одного урока я должен был выучить три, вместо десяти уравнений решить тридцать. Бывало, что она могла взять учебник на два года старше моей программы, открыть наугад главу и велеть изучить ее к следующему дню, да не просто так, а со своими замечаниями – что понравилось, что надо изучить еще, а о чем автор недорассказал. Учеба давалась мне легко, но я ее ненавидел.

Он перевел дух. Воспоминания о детстве жестким частоколом встали вокруг.

— Я мог бы с легкостью поступить в любое учебное заведение нашей страны и в большую часть зарубежных. Но моя мать желала, чтобы я учился в захолустном университете, где всю жизнь провел мой дед. Мои знания и фамилия моего деда, когда-то бывшего деканом, пугали преподавателей. Моя мать была счастлива. Но считала, что я могу достичь большего. Она хотела дожить до того времени, когда я стану ректором этого университета,- он вспомнил это улыбающееся морщинистое лицо под толстыми очками.- На последнем курсе я встретил Лизу – нежную бледную первокурсницу и мою будущую жену. Почти весь год я искал с ней встреч в коридорах, но ее часто не было на парах. Благодаря знакомствам в деканате, я узнал, что она часто бывала на больничных. И вот когда я уже должен был готовиться к вступительным экзаменам в аспирантуру, я случайно встретил ее в столовой и наконец-то пригласил на свидание.

Алексей усмехнулся. Он до сих пор помнил, как был одета Лиза на их первом свидании. Н дворе был май, светило яркое солнце, а на ней было шерстяное пальто и теплые колготки. Она всегда была жуткой мерзлячкой.

— Моя мать догадалась о наших отношениях только тогда, когда на вступительных экзаменах я получил четверку по одному из предметов. В аспирантуру я попал, но она была в ярости. Узнала про Лизу и требовала прекратить отношения. А я просто развернулся и ушел из дома. Впервые я пошел гулять, не выучив новый урок.

Я поселился в общежитии, нашел свою первую работу и продолжил встречаться с Лизой. Учебу я хотел бросить, но тогда пришлось бы искать какое-то другое жилье. Под Новый Год я сделал предложение Лизе, и мы поженились. Моей матери не было на свадьбе, она даже не позвонила поздравить. После свадьбы мы поселились у ее родителей, она была всегда дома, потому что бросила университет, а я работал и почему-то продолжал учиться. Прошло совсем немного времени, и Лиза попала в больницу.

Он надолго замолчал. Ему не хотелось рассказывать во всех подробностях, что ему тогда пришлось пережить и сколько сделать, чтобы спасти любимого человека. Алексей решил ограничиться лишь несколькими предложениями, чтобы закончить свой рассказ:

— Моя мать появилась снова лишь тогда, когда сердце Лизы остановилось. Врачи позвонили из больницы, говорили что-то про клиническую смерть, кому и что ее сердце не справилось… Когда я бросил трубку, в дверь квартиры позвонили. Там была моя мать. Ее морщинистое лицо под толстыми очками улыбалось. Я… почему-то решил, что ее сердце сможет спасти мою жену.

Он вспомнил, как его тело бросилось на кухню, рука схватила старый нож из раковины. Помнил, удивленное восклицание матери, сменившееся предсмертным хрипом.

Ее сердце было влажным и липким в его руках.

Теперь становилось понятно, почему истинный облик Заячьей Маски столь ужасен — убийца собственной матери не мог выглядеть иначе.

По мере всего рассказа, Женя внимательно следила за лицом Алексея, стараясь разглядеть каждую его эмоцию. Но о матери он говорил так, будто рассказывал о походе в ближайший магазин — отстранённо и равнодушно. Лишь один раз это лицо треснуло. Когда он упомянул о своей умирающей жене и первой встрече с ней.

Жене не было его жалко. Нельзя убивать людей, это ужасно. Она представить не могла, что могло быть в голове у человека, который решился убить собственную мать.

— Ты вырезал её сердце из груди, — жёстко припечатала безликая в строгом костюме.- И принес в больницу.

— Я был не в себе, — качнул головой Алексей всё с тем же выражением лица.

— Оказавшись в Лесу, ты продолжил творить ужасные вещи,- прошептал очередной Изгой.- Ты ходил везде, где вздумается, искал ее и очень злился, когда не мог попасть к Круглому озеру. А когда Лесоцарь предложил тебе встречи с ней в обмен на преданную службу – согласился, даже не дослушав.

— Я пришел в Лес только ради нее! Что мне еще оставалось делать?

— И ты наказывал нас. По приказу Лесоцаря ты отправлялся карать тех, кто провинился. Ты приносил плохие вести и заставлял всех участвовать в лесных мероприятих. Ты был полицией и армией Леса. Ты ужасен и теперь хочешь помочь очередным детям, что поддались глупым сказкам Леса. Зачем?

Женя переглянулась с Сашей. Она очень ждала ответа на этот вопрос. Заячья Маска всегда казался ей отстраненно-идеальным, холодным и далеким. Как звезда в небе. Ты знаешь, что всегда увидишь ее над своей головой, любуешься ее мерцающим светом, а потом сильно удивляешься, когда узнаешь, что это огромный раскаленный газовый шар, что может закончить свою жизнь невероятной мощности взрывом. Да, Алексей был именно такой звездой – сверхновой, что сейчас готовилась взорваться.

— Если вы не верите тому, что я просто хочу им помочь, я уйду,- звезда пошла на попятную и пригасила свой блеск.- Но тогда вскоре сюда явится Лесоцарь, и вы попадете под горячую руку.

Безликие испугались, некоторые из них даже отступили назад. Их предводительница в деловом костюме начала колебаться – это было заметно по тому, как она начала нервно переступать с одной ноги на другую.

— Что ты будешь делать, если сможешь покинуть Лес?- спросила она.

Заячья Маска лишь на один миг задумался, а затем сказал совсем тихо:

— Вернусь в университет.

Костры погасли. Мир вокруг наполнили шорохи. Мелкой крошкой просыпанного мака они разбегались вокруг, закатывались под ноги внезапными порывами ледяного ветра и влетали в ноздри запахом гнили. Казалось, будто безликие начали исполнять вокруг них стремительный танец, с каждым мигом закручивающийся все быстрее и быстрее.

Испугавшись, Женя слепо зашарила руками вокруг. Кто-то осторожно взялся за ее правое запястье. А на плечо другой руки, легла чья-то теплая ладонь.

— Что они делают?- прошептала она.

— Не знаю,- в голосе Алексея справа слышалось напряжение.

— Они хоровод вокруг нас водят,- неожиданно громко сказал Сашка.

— Стойте смирно. И молчите. Вам они не навредят.

— А как же ты?..

— Тихо!

Хоровод вокруг них сжимался. Безликие танцевали молча, даже дыхания их слышно не было, но шорох ног по мягкой лесной почве выдавал их приближение. Теперь Женя чувствовала, как края их одежд задевают ее руки.

— Мы поможем вам, но Заячья Маска должен будет заплатить!- предводительница изгоев заговорила совсем рядом с Женей.

Между тем ее рук касалась уже не только одежда, но и чужие тела. Они были холодными, как весенний лед.

— Я готов.

И безликие резко прижались к трем путникам в крепком, смертельном объятии. Женя поборола свой испуг, но удивление восклицание все-таки вырвалось из ее рта.

Затем она почувствовала теплое солнце на своей коже и услышала детский смех. Тьма схлынула, и девушка удивленно заозиралась по сторонам.

Они оказались в знакомом многим с детства дворе-коробочке с четырех сторон окруженном панельными пятиэтажками. На стенах домов была выцветшая от времени и отлупившаяся местами рыжая краска. Разномастные балконы сверкали то новенькими окнами, то развешенным на веревках бельем, отражая свет яркого летнего солнца, зависшего в запыленном небе над серыми шиферными крышами. В центре двора на расшатанной детской площадке веселилась детвора под надзором матерей и старушек, собравшихся стайками для важного дневного заседания на тему нравственности современного человека.

Изгои рассеялись вокруг. Большая часть из них будто и вовсе потеряли интерес к происходящему — кто-то наблюдал за детьми, кто-то сел на скамейку среди молодых матерей и стал внимательно слушать их разговор, а кто-то и вовсе направился в сторону подъезда и быстро скрылся в нём.

— Вы создали мир для себя? — Алексей оглядывался по сторонам даже активнее, чем Женя.

— Унизительно жить всегда в темном ничто,- безликая в летнем платье развела руками.- А в нас ещё осталась гордость. И стоков Леса для такой простой магии оказалось достаточно.

— Ты всегда тонко чувствовала Лес, Сумеречница.

Стрела попала прямо в цель. Девушка фыркнула, а её платье быстро смешалось с цветами у дома.

— Благодаря ей мы живём не как дикие животные, — деловой женский костюм был тут как тут.

— Но это же просто иллюзия!- Сашка указал на просвет между домами.

Продлив взгляд в этом направлении, Женя обнаружила, что кроме этих четырёх пятиэтажек здесь нет ничего. Между терракотовыми стенами плескалась та же тьма, из которой они вышли недавно. Даже солнце там не светило, точно закрытое в чёрной коробке.

— Вы нам всё-таки поможете?- спросил Саша.

— Если вы готовы принять помощь этого убийцы, то да, — предводительница изгоев указала на Алексея.- Хотите ли вы, чтобы рука, испачканная кровью, вывела вас из Леса?

Женя покосилась вбок. После открытия истинны она испытывала отвращение к Алексею. Ни одна жизнь не достойна того, чтобы её оборвали насильно. Особенно — жизнь матери. Тема ссор с матерью была ей хорошо знакома, но Женя даже представить не могла, чтобы она подняла руку на ту, что произвела её на этот свет.

Но домой всё же хотелось. Хотя бы ради того, чтобы еще одна мать была счастлива рядом со своим ребёнком.

— Да,- негромко сказала Женя. — Что угодно, лишь бы вернуться домой.

А вот Саша заметно колебался. Ещё с самого момента признания он держался в стороне от своего спутника.

— Так почему ты все-таки помогаешь нам? — спросил он.

— Я не хочу, чтобы вы стали такими же…

— Как мы!- безликое лицо вскинуло подбородок.

— И… это всё? Чем мы отличаемся от всех остальных?

Алексей сжал губы. Ему очень не нравился этот разговор.

— Ты, приятель, что-то темнишь, — Сашка прищурился. — Ладно, мы все вернёмся домой. А где гарантии, что ты вернёшься к прежней жизни? У тебя не будет ни документов, ни денег, ни жилья. Кому ты там нужен? А вдруг тебе понравилось убивать, а потом ты вдохновился своей жуткой работой в Лесу и оказавшись в реальном мире с обычными людьми, заделаешься маньяком? Я готов принять твою помощь, но я не хочу, чтобы ты оказался снаружи.

Не хотелось признавать, но рассуждения Саши были неожиданно справедливы. Женя готова была признаться, что всё ещё испытывает симпатию к Заячьей Маске, к его молчаливой загадочности и лёгкому флеру меланхоличности. Но ведь этот человек действительно был убийцей. И неизвестно, сколько прошло времени после его преступления. Но что случилось в реальном мире? Его поймали, отправили в тюрьму, а затем он что? Пропал? Умер физическим телом? Но в любом случае он наверняка давно признан без вести пропавшим. Он будет чужим реальному миру, когда вернется. И ему придётся заново учиться жить в мире. А сможет ли это сделать Алексей, прожив много лет в обличии Заячьей Маски?

Женя напряжённо замерла в ожидании его ответа.

Заговорил внезапно безликий полный мужчина в спортивном костюме.

— Он не сможет покинуть Лес, — его голос звучал не без злорадства.

— Почему? — спросил Сашка.

— Он часть Леса,- догадалась Женя чувствуя болезненную пустоту в животе. — Он уже давно сросся с его корнями.

Она посмотрела на своего спутника.

— Может, мы уже перестанем разговаривать обо мне? — Алексей начинал терять терпение. — Они согласны принять мою помощь, помогите теперь и вы.

Безликая в строгом костюме развернулась и медленно зашагала к детской площадке. Дети и женщины не обращали на нее внимания, будто пришельцев для них вообще не существовало. Приглядевшись к их лицам с нечеткими чертами, Женя догадалась, что они – просто симуляция настоящих людей. Похоже Изгоям, создавшим это место, хотелось, чтобы вокруг были хотя бы далекие напоминания настоящих людей. Но эти резкие углы и нечеткие пятна там, где должны быть живые, блестящие глаза, напоминали Туманную Долину с ее угловатыми листьями на деревьях. Отвратительная подделка.

— Все, кого вы сегодня видели, пытались покинуть Лес различными способами,- безликая расположилась на свободной скамейке, чопорно оправив свою юбку.- Но они были одиночками, редкими зернышками, выпавшими из молотилки. И у всех история была похожа.

— Вы переставали видеть смысл в той мечте, что привела вас сюда,- Алексей кивнул. Он продолжал стоять, причем расположился немного в стороне ото всех.- А потом вы не хотели отдавать Лесу дань. Скрывались в своих жилищах и канючили о том, что хотите домой, что соскучились по семье или друзьям, или по оставленной кошке. Вы становились обычными людьми.

— Да, и переставали быть глупыми мечтательными слепцами. Но разве ты не стал таким же, раз хочешь выбраться?- безликая кольнула его в ответ.

— Так и что бывало дальше?- спросила Женя.- Лес не мог вас отпустить, ему нужно что-то пожирать. А вы… становились скудной пищей. Что было дальше?

— Каждый начинал рыскать по Лесу, выходить за пределы своей территории,- сказал Алексей.- Особо отчаянные выпытывали у соседей тайны, в надежде узнать слабые места. А вот она даже пыталась подольститься ко мне.

— И в итоге я оказалась той, что была ближе всех к полному побегу из Леса,- безликая вскинула подбородок.

Только теперь Женя обратила внимание, что она осталась одна. Остальные Изгои разошлись по домам, и их лица мелькали в окнах и на балконах.

— Правда оказалась печальной,- женщина вздохнула.- Мы попали в ловушку собственного разума в тот момент, когда связали себя с Лесом. Обычным жителям не выбраться отсюда. Мы также связаны с корнями, как и Заячья Маска. Но вы двое можете выбраться отсюда. Лес – просто злой разум, это не место. Физически Лес создаем мы сами, когда мечтаем о лучшей жизни. И жители Леса навсегда связываются с этим разумом после ритуала Наречения.

— Но мы с ним не связаны,- заметил Саша.- Значит, мы можем отсюда выбраться?

— Да. Но у злого разума есть страж. Именно он та физическая преграда на вашем пути к освобождению.

— Лесоцарь?..- выдохнула Женя.

— Мы должны убить его,- Алексей склонил голову.

Ледяные пальцы отчаяния схватили ее и бросили в огненную бездну ужаса. Убить это существо, эту тварь, что кажется всесильной? Это абсолютно невозможно. Они просто жалкие букашки, что оказались в чужом доме.

— Мы не сможем… ведь так?- прошептала Женя.

— У вас есть я,- заметил Алексей.

— Твоим разумом владеет Лес,- отрезала безликая.- В любой момент он может обернуть твои мысли против тебя же. Ты верный генерал этой страны. Кто знает, может и сейчас Нутро внушило тебе, что ты хочешь сбежать, а в нужный момент ты просто обернешься против нас?

Молодой человек пожал плечами.

— Значит, нужно сначала уничтожить Нутро, а затем убить Лесоцаря.

— Как вы собираетесь это сделать? — Саша покачал головой. Похоже, он совершенно не верил в происходящее.

— Мы не сможем этого сделать,- Алексей обернулся к нему. — Надо мной и над изгоями Нутро имеет власть, как мы уже говорили.

Женя похолодела. Она вспомнила, как отбивалась от Нутра мыслями о матери, о том, как его желеобразная масса мерзко сокращалась в возмущении.

— Это будем должны сделать мы с Саней?- догадалась она.

— Только он один,- поправил ее Алексеей.- Нутро уже касалось твоего разума и мы не можем быть уверены в твоём успехе.

Сашка затряс головой.

— Да я же понятия не имею, что делать! Я даже не верю во всё это!

— Я покажу тебе,- сказала Женя. — Это не сложно.

— Тогда вы должны выдвигаться к Нутру прямо сейчас, — безликая в деловом костюме поднялась на ноги.

Тут в окружающей обстановке что-то неуловимо изменилось. Стены домов мигнули, точно помехи на экране телевизора, небо над головой почернело. Задул сильный ветер, несущий с собой крупные частицы пыли. Между домов в небо взметнулся синий целлофановый пакет. При этом дети на площадке все также смеялись, а их матери – вели неторопливые беседы.

Из домов начали выскакивать безликие. Их предводительница встревожено поднялась со скамейки.

— Что происходит?- выпалила Женя.

Ответил Алексей. Он стоял лицом к ветру, внимательно разглядывая стремительно чернеющий горизонт. Ветер раздувал его волосы во все стороны.

— Лесоцарь пришел за нами.