Кто-то дал Фемиде пощёчину. Резкая боль и горячие мурашки пробежали по лицу. Фемида не вскрикнула. Только сказала тихо:

— Мерзавец.

— Пленницу не бить! – приказал смазливый. – Если с ней что-то случится, Гимт нас убьёт.  

— А что теперь с ней, нянчиться что ли?

— Нет. Сделаем так: выйдем на улицу, но останемся у двери, на страже. Гимт вернётся и скажет, что с ней дальше делать.

Лучники вышли и с шумом захлопнули дверь. Помещение наполнила густая тишина. Хотя, высокий голос смазливого пробивался сквозь тяжёлую дверь. А вообще, что это за место? Старый сарай или конюшня? Тогда замок не должен быть сложным. Хотя какая разница, если она привязана, да и трое лучников стоят снаружи на страже?

***

— Зачем я вам? – ещё раз устало повторила Фемида, когда пришёл Гимт.

— Мы хотим использовать твой дар. Он был бы очень полезен, например, на допросах.

— Да. Меня невозможно обмануть. Но почему вы решили, что я скажу правду вам?

— Ну, обманешь нас пару раз. Мы это узнаем. «Поработаем» с тобой, так же как и со всеми остальными. И ты больше не захочешь нам врать. А если это твоё желание не пропадёт, ты мы просто продадим тебя. Уверен, за тебя отдадут неплохие деньги.

— А, ясно. Ничего нового.

— Хочешь сказать, с тобой  такое уже было?

— А вы что думали, вы первые, кто хочет меня продать?

— Признаться, я не думал, что с кем-то такое может произойти дважды.

— О, гораздо больше, чем дважды. Со мной такое происходит постоянно. Меня с детства все пытаются продать. И пока это удалось лишь одному человеку, — сказав это, Фемида даже почувствовала какую-то гордость за Килинга.