— Сними повязку, Фем. Пожалуйста.

Мягким движением Фемида стянула ткань со своих глаз.

— Такие красивые… — протянул Килинг. – Фем, ты должна знать. Я люблю тебя. Это всегда было правдой.

— Я знаю.

Килинг замолчал – потерял сознание. Он так и не сказал Фемиде: «Прости». Она знала: в его душе не было раскаяния. Не было никогда. А ей и не нужно было его раскаяние. Ей хватило той последней правды, которую он сказал.

Из ниоткуда рядом появился Бертрам, избавившийся от очередного противника.

— Помоги поднять его на лошадь, — сказал он.