Теперь оставалось только одно ‒ ждать, ждать очередной смертоносной посланницы, которая в следующую секунду должна была покончить и с рукотворной «Виверной», и с её наездником. Вся свобода маневра у них пропала. Секунда прошла. И две. И три. И пять. Карбоновые лопасти по-прежнему рассекали воздух, на приборах подрагивали чуткие стрелки. «Похоже, мёртвая зона», ‒ почти так же ярко, как недавние молнии, сверкнуло в мозгу лётчика.

Он осмотрелся. Машина зависла метрах в пятнадцати над каменистым дном неглубокой балки с довольно крутыми склонами. Этот овраг, поросший кустарником и маленькими деревцами, чудом уцелевшими в аду последних дней, уходил почти к границе поля боя. У его противоположного края уже высились обгоревшие корабельные сосны. Всё складывалось, как нельзя лучше. Главное ‒ не задерживаться здесь слишком долго, ведь могучая грозовая фея может и пристреляться.

 ‒ Девчо-онки! ‒ Хоук сам не мог объяснить ни то, зачем он это делает, ни то, откуда в его голосе взялось столько бодрости. ‒ Думаю вы понимаете, что на сегодня наше общение окончено. Вам меня не достать, да и я без ракет на вас не полезу. Но как только вы снова услышите шум мотора, знайте, это летит ваша погибель.

В тот же миг стрелки до того сохранявших работоспособность аналоговых приборов пустились в какой-то дикий пляс. Стекло перед его глазами заполнили помехи, будто его подключили к видеомагнитофону с много раз проигрывавшейся кассетой. Всё-таки, оставаться здесь даже те несколько секунд было нельзя. Хорошо, хоть резервные системы позволяли в крайнем случае обойтись вовсе без электроники и автоматики. Потянув ручку на себя, он начал медленно «пятиться». И, точно, почти сразу помех стало меньше. Правда, и повели они себя несколько необычно. Будто сбежавшись к центру экрана, рябь начала принимать очертание девичьей фигуры. Ещё немного, ‒ и перед глазами пилота предстал прекрасный силуэт четырёхкрылой воительницы.