ГЛАВА 5

Звонкий колокольчик весело зазвенел, как только открылась тяжёлая деревянная дверь клуба «Красная лилия», владельцем которого был известный гангстер в Нью-Мексико Валентино Сальфатомаджо. Из-за своего покладистого и неуверенного характера, его выгнали из «семьи» и теперь он просто зарабатывал на жизнь, если можно так сказать, нелегальными продажами алкоголя и наркотиков, а так же организацией подпольных игральных заведений. Одним из его самых любимых мест в городе Альбукерке был этот клуб, который, вот уже более шести лет, приносил стабильный доход. К тому же, Сальфатомаджо мог подслушивать, о чём говорят другие гангстеры, о ситуации на чёрном рынке, перспективных возможностях зарабатывать, не привлекая внимания властей, а так же просто последние новости в мафиозном мире. 

Членами этого клуба могли стать лишь самые влиятельные из преступного синдиката, преподнеся, так сказать, «благотворительный взнос» в размере восьми тысяч долларов, а взамен Сальфатомаджо предлагал им «пропускной» и возможность приятно и непринуждённо провести свободное время за стаканчиком элитного виски.

Получив трёхдолларовою монету из смеси меди и золота, которые чеканили в подпольном цехе Сальфатомаджо специально для членов клуба, Спинелли, поблагодарил администратора на ресепшене и вошёл через широкие двойные белоснежные двери во внутреннюю комнату. То, что он увидел, не поддавалось описанию. 

Пара огромных люстр из генуэзского стекла вместе с десятком светильников из позолоченного дерева, стилизованные под факелы, освещали, казалось, даже самый дальний уголок просторного зала. За двумя длинными лакированными столами из орехового дерева сидели девушки, одетые в невероятной красоты платья и в драгоценных украшениях, а так же джентльмены в изящных и строгих костюмах. Некоторые из них сидели в низеньких креслах из натуральной кожи, неспешно попивая элитные напитки из хрустальных бокалов. 

Стены повсюду были увешаны разными произведениями искусства знаменитых художников в узорчатых деревянных рамках, а на полу величественно раскинулся огромный персидский ковёр ручной работы. Высокие антикварные напольные часы из красного дерева плавно и еле слышно отсчитывали секунды своим позолоченным маятником рядом с барной стойкой, сделанной из дерева бакаут (так называемое железное дерево), покрытой сверху стеклом.

— Мне, пожалуйста, стакан Вермута с двумя кубиками льда, — деловым голосом Спинелли дал знак бармену за стойкой, стараясь не перепутать ничего в заказе. 

Тем временем, пока тот копошился среди несметного количества бутылок виски, рома, скотча и бурбона, Тони осматривал всех присутствующих. Как хорошо, что он согласился надеть чёрный смокинг с лацканами из атласа и лакированные, гладкие и аккуратные черные оксфорды, вместо своего обычного костюма – теперь детектива невозможно было отличить от остальных, находящихся в зале. Никогда Спинелли не доводилось находиться так близко к влиятельным гангстерам и их дамам.

Бармен поставил стеклянный стакан с заказанным напитком на стол перед сыщиком и отправился обслуживать другого джентльмена. Тони нервно оттянул воротник своей белой рубашки, словно ему не хватало воздуха. «Нет уж, как хотите, но пить я не стану ни при каких условиях!», — Спинелли, понюхав Вермут, оставил его нетронутым на столе, ведь в состоянии алкогольного опьянения они не смог бы выполнить свою миссию.

— Простите, сэр, — он снова обратился к бармену с лысой макушкой. — Вы не подскажете, как я могу встретиться с Валентино Сальфатомаджо? У меня есть к нему весьма заманчивое предложение.

— Если хотите увидеть мистера Сальфатомаджо, то подождите несколько минут, — тот слегка напыщенно и гордо ответил, потирая хрустальных бокал маленькой тряпочкой. – Я уверен, что он скоро прибудет сюда.

* * *

— Итак, мистер Симмонс, — Андервуд обошёл стол и сел напротив профессора, закованного в наручники, — Давайте рассказывайте нам всё, но только без обмана.

— И это Вы называете допросом? – учёный презрительно улыбнулся в ответ.

— Давай по-хорошему, Бернардо, — Роберт Оппенгеймер сел рядом с Джо.

— А иначе что? – снова съязвил тот, но получил крепкий удар кулаком по лицу от разгневанного агента.

— А иначе будет иначе, — Андервуд потряс кисть руки после крепкого удара.

— Почему ты это сделал? – задал вопрос директор.

В воздухе повисла секундная тишина.

— Вы думаете, что сражаетесь за свою страну, за свои семьи, но вы всё такие же жалкие и ничтожные богачи с заплывшими жиром своего богатства глазами! – прорычал Симмонс. – Вы все считаете себя патриотами, но отправляете других умирать за ваши ничтожные деньги и роскошь!

Сильный кулак Андервуда снова съездил прямиком в челюсть профессору.

— Как в этом деле замешан Сальфатомаджо?! – прокричал агент. 

Но вместо того, чтоб ответить, Бернардо громко и злобно рассмеялся.

— Вы действительно думали, что в этом замешан этот старый пень?

Джо и Роберт с непониманием посмотрели друг на друга.

                                                                                                                 *                          *                        *

«Ну почему же его ещё нет?», — недоумевал Спинелли, в который раз посматривая на эмалевый циферблат своих карманных швейцарских часов Ulysse Nardin. Прошло уже почти двадцать минут, а Сальфатомаджо всё ещё не появился в клубе. Детектив начинал заметно нервничать, но продолжал ждать.

                                                                                                                 *                          *                        *

Тем временем допрос профессора Симмонса находился в самом разгаре, но упрямый учёный так ничего и не рассказал. С несколькими выбитыми зубами, синяками на лице и рассечённой бровью он продолжал язвить в ответ.

— Мне кажется, он специально тянет время, — шепотом предположил Оппенгеймер.

— Но зачем? Чего он ждёт? – Андервуд уже окончательно утратил терпение и всякую жалость к арестованному.

— Мы должны выведать у него, пока ещё не поздно. И мне кажется, что наш друг, мистер Спинелли может попасть в беду из-за него.

— Я уже все руки избил об его физиономию, но так и ни слова из него не вытянул, — Джо тяжело выдохнул, опустив стёртые до крови руки в миску с тёплой водой.

— Нужно попытаться ещё раз, иначе пострадают тысячи невинных.

— Что же, тогда у меня остаётся последний шанс, — агент вытер пот с шеи и снова направился в комнату к профессору.

— Не подскажите, который час? – хитро поинтересовался пленник, когда Андервуд и директор вошли.

— Тебе какое дело? – Джо закатал рукава своей рубахи.

— Половина девятого, — ответил Оппенгеймер, посмотрев на свои наручные часы.

— О, как раз вовремя, — Симмонс ехидно улыбнулся, — значит, теперь я могу вам кое-что рассказать.

— О чём это ты говоришь? – директор подсел поближе.

— Пусть сначала ответит про Сальфатомаджо, — грозно приказал Андервуд, сев на стул, спинкой вперёд и положив руки на неё.

— Валентино, Валентино…, — пробормотал учёный, словно пытался вспомнить кто это. – Этот слабохарактерный слизняк сослужил нам большую услугу. Вот только теперь он не сможет оценить её.

— В смысле? Что значит не сможет? — Андервуд буквально сверлил взглядом задержанного. 

Тот снова попытался рассмеяться, но закашлялся. Сплюнув кровь, он продолжил:

— В очередной раз полиция доказала, что является лишь кучкой бестолковых болванов, гоняющихся за призраком. Надо же, они ещё думают, что за всем стоит этот смазливый итальянец.

Мощный хук справа от агента DOI прервал надменную речь учёного.

— К тому же, — продолжил он, ещё раз сплюнув слюну, смешанную с кровью, — как легко подкупить парочку рядовых полисменов и выдать доблестному офицеру Хиксу желаемую находку.

— О чём это он? – спросил Роберт у агента.

— Вчера люди сержанта Хикса нашли в переулке брошенный автомобиль похитителей с телом одного из них — ответил тот. — По некоторым уликам мы установили, что в деле может быть замешан Валентино Сальфатомаджо.

— И это цвет нашей доблестной полиции! – громко съехидничал Симмонс, после чего Андервуд просто взорвался. Опрокинув стул, он бросился на профессора, схватил того за горло и, приставив к стенке, начал душить.

— Или ты расскажешь мне всё, или я тебя прямо здесь прикончу! – во всё горло кричал агент. 

Оппенгеймер попытался его оттащить, но, получив отмашку от разъярённого детектива, поспешил за подмогой.

— А она предполагала, что Вы долго не выдержите, — прохрипел, задыхаясь, Симмонс.

К Андервуду пришёл ясный рассудок, и он отбросил учёного в сторону.

— Ты знаешь Ливию Медичи? – отчётливо спросил Джо.

— Это та симпатичная итальяночка с ангельским голоском? О, да, она, действительно, хороша.

— Не увиливай от ответа! – Андервуд толкнул того в стену.

— Сальфатомаджо был нужен только для прикрытия, а когда он стал помехой, то она его устранила, — Симмонс вытер тонкую струйку крови, сочащуюся из его разбитого носа. – Вы и представить не можете, с чем вам придётся столкнуться.

В этот момент в комнату ворвались двое охранников под предводительством сержанта Хикса и директора Роберта Оппенгеймера, и растащили Бернардо и Джо.

— Отпустите меня! – вопил Андервуд, брыкаясь и пытаясь вырваться. – Спинелли нужна наша помощь! Он идёт прямо в ловушку!

                                                                                                                 *                          *                        *

Напольные антикварные часы негромко пробили девять часов вечера. Тони не выдержал и снова обратился к бармену.

— О, да, мистер Сальфатомаджо…, — тот наклонился, чтоб посмотреть который час, — Он уже здесь. Секундочку.

Легонькой трусцой, низенький бармен поспешил к выходу и исчез за дверью. «Что же тут происходит?», — терялся в догадках детектив, рассматривая содержимое своего нетронутого стакана.

                                                                                                                 *                          *                        *

— Что Вы несёте?! – разозлился на агента Оппенгеймер.

— Он заодно с бандитами Медичи! – продолжал кричать Андервуд. 

Поняв, что вырваться из крепких рук охранников ему не удастся, он немного охладил свой пыл.

— Ливия Медичи состоит в террористической банде «Unsterbliche», и её разыскивают с 39-го года. И вот те на – она снова здесь, в Америке, жива и здорова!

— И Вы думаете, что она за всем этим стоит? – спросил сержант Хикс.

— А кто же ещё? Только она способна так ловко и искусно обмануть всех нас! К тому же этот негодяй сам признался в этом, — Джо обиженно плюхнулся на стул.

— И насколько она опасна? – осторожно поинтересовался директор.

— Да она сама хуже любой вашей бомбы! – Андервуд стукнул кулаком по спинке стула.

— Может для вас она враг под номером один, — влез в разговор Симмонс, — но для нас она стала новой надеждой. Только благодаря ей, я смог сбежать из лагеря смертников в Италии и начать новую жизнь здесь, в США. И таких, как я, очень много – эта девушка настоящий герой!

— Заткнись ты! – приказал Андервуд, указав на того пальцем.

— Она вытащила нас из грязи и дала шанс на полноценную жизнь, — продолжал профессор. – О нас заговорили уже не как об простых уличных бандитах, но уже как о профессиональной группе убийц. Сколько лет мы пускали корни во все правительственные структуры, полицию, военных…. И Вы даже не подозреваете, насколько вся Ваша система прогнила изнутри!

— Я сказал закрой рот! – Андервуд медленно направился на Симмонса.

— Вы не сможете её одолеть, никогда не сможете! – голос профессора стал нервным и немного писклявым, словно одержимый. Теперь он походил на сумасшедшего, который жаждал только одного – крови.

Джо схватил за воротник учёного и поднял того на ноги, после сего проговорил тому прямо в ухо:

— Её тело будет валяться где-нибудь на помойке, и даже самому последнему бродяге будет противно находиться рядом с ней.

Эти слова взорвали Симмонса, и тот с истерическим криком бросился на агента, пытаясь укусить его. Шум и крик борьбы был прервал неожиданным выстрелом.

Андервуд испуганно приоткрыл глаза и встретился с безжизненным, но всё таким же безумным взглядом некогда знаменитого учёного.

Роберт Оппенгеймер продолжал держать в трясущейся руке пистолет, из которого выходила тоненькая струйка дыма. Хикс спохватился и, поняв, что директор сумел выхватить оружие из кобуры, висящей на поясе полицейского, поспешил отобрать пистолет у директора.

— Мне надоело слышать этого предателя, — негромко проговорил Оппенгеймер.

Удостоверившись, что Симмонс действительно мёртв, Джо схватил под руку сержанта Хикса и повёл из комнаты.

— Соберите всех людей, раздайте им оружие и срочно едем в клуб Сальфатомаджо! Мы должны спасти Спинелли!

                                                                                                                 *                          *                        *

Бармена не было уже минут пятнадцать, что заставило ещё сильнее нервничать детектива. Взяв бумажную салфетку Тони что-то старательно царапал на ней маленьким карандашом, который удачно захватил с собой на дело. Хорошо, что ещё несколько гангстеров продолжали громко и шумно играть в покер позади него….

Дверь распахнулась, и процессия в несколько человек пафосно вошла в зал. Спинелли обернулся… и тут же резко отвернулся!

Пятёрку мужчин, одетых в двубортные плащи Берберри, возглавляла девушка на высоких каблуках в узком чёрном платье. Её лицо прикрывала полупрозрачная вуаль в сеточку, но Спинелли узнал её. Стараясь не смотреть в ту сторону, Тони пытался сделать всё, чтоб не попасться ей на глаза. 

Девушка, тем временем, величественно прошла по залу и аккуратно присела на небольшой диван и, подозвав бармена, что-то прошептала ему на ухо. Тот стремглав побежал в соседнюю дверь (Спинелли только сейчас заметил ещё один выход из зала) и через несколько минут появился с бутылкой итальянского вина Пассито ди Пантелерия.

Детектив, держа руку рядом с лицом, чтоб его не было видно, попытался аккуратно развернуться в сторону главного выхода, но тут он заметил, что больше не слышит пьяные голоса картёжников позади. Ужас пронзил тело агент с головы до пят, когда он увидел, что стол, за которым проходила игра, был пуст. Но ещё больше он испугался, когда услышал знакомый мелодичный голос:

— Проходи, дорогой, садись. Что ты, как не родной.

Раскрыли!

Спинелли неторопливо опустил руку, медленно повернулся и встретился с взглядом девушки.

— Вина? – игриво предложила она, но в ответ получила только тишину.

— Знали ли Вы, что это вино делают на острове Пантелерия близ Сицилии? — девушка деловито рассматривала этикетку бутылки. — Подумать только, виноград собирают ещё в конце августа, а потом высушивают его до состояния изюма и только затем делают вино. Именно это даёт ему такой необыкновенный и утончённый вкус, не правда ли?

— Что тебе нужно? – наконец, выдавил из себя Тони. 

Ливия поднялась и грациозно подошла к нему. Её манящий запах дорогих итальянских духов врезался в мозг детектива. Спустя год он мог снова посмотреть в эти прекрасные изумрудные сияющие глаза. 

Ладонь девушки нежно и легонько прикоснулась к щеке детектива.

— Мне нужен только ты, — мило ответила она.

Ноги Спинелли подкосились, в глазах всё закрутилось, и он упал навзничь. Острая, пронизывающая боль в голове, звон разбитого стекла – всё это оказалось где-то вдалеке. Как и чарующий и манящий взгляд девушки….

                                                                                                                 *                          *                        *

Детектив очнулся от того, что кто-то выплеснул ему в лицо ледяной воды из ведра.

Голова продолжала ужасно сильно болеть от удара, и чувствовалась жуткая слабость и сонливость.

— Ты так мило спал, что не хотелось тебя будить, — услышал он голос впереди. 

Подняв голову Тони увидел ту девушку, стоящую к нему спиной у окна.

— Но я бы не простила себя, если позволила бы тебе пропустить такое важное событие, — продолжила она, смотря на улицу.

— Где это я? – протянул Спинелли, попытавшись подняться, но понял, что его крепко привязали к батарее отопления.

— Тише, тише, — девушка подошла к детективу и нежно положила руку на его плечо. – Ты долго был без сознания, пока мы летели, поэтому не стоит делать резких движений.

— Куда летели? Что это за место? – Спинелли уже окончательно проснулся и пытался осмотреться. 

Помимо него и Ливии здесь находилось ещё трое рослых мужчин. Сама же комната представляло собой жилое помещение, очевидно гостиница какая-то или просто квартира. Скорее всего, второе – недорогая мебель, одинокая кровать у стены рядом с широким шкафом под потолок и низенькой тумбочкой сбоку, маленький столик напротив и такой же высоты простенький деревянный комод возле него. Батарея, к которой привязали агента, находилась слева от входной двери, поэтому Тони мог спокойно и беспрепятственно обозревать всю комнату.

— Ты уже не узнаёшь свой родной город? – девушка снова подошла к окну и распахнула тоненькие хлопковые занавески, и в комнату ворвался ослепительный солнечный свет. – Город тысячей возможностей, процветающий и быстрорастущий, ставший домом для многих богачей, влиятельных людей и простых работяг. Мы в Нью-Йорке!

— Что? Как это получилось? – Спинелли прищурился от ярких лучей солнца.

— Очень просто: пока ты был без сознания, мы посадили тебя в самолёт, где ещё вкололи снотворного, и через несколько часов мы были здесь.

Детектив начал понемногу восстанавливать события прошлого вечера: клуб «Красная Лилия», Сальфатомаджо, профессор Симмонс, комната Майка…

— Где Майк? – Тони требовательно уставился на девушку, на что она непринуждённо звонко рассмеялась.

— Не волнуйся, он в безопасности, — ответила она. – Пока что.

Спинелли решил перейти к самому главному вопросу.

— Зачем я тебе? – он приподнял голову и посмотрел прямо на девушку. 

Она присела рядом с ним и тихим приятным голосом ответила:

— А ты как думаешь? Всё это было сделано лишь для одной цели – заманить тебя в ловушку. После наше последней встрече в Касабланке я поняла, что ты не отступишься, и будешь преследовать меня, пока не поймаешь, поэтому я решила действовать на опережение.

— Значит Майк не причём?

Девушка демонстративно задумалась.

— Пожалуй, он тоже внёс свой вклад в наше дело, но да, ты прав, он здесь совсем не причём.

— И что ты собираешься сделать, раз я у тебя в руках?

— Ну ты же сыщик, — Ливия наклонилась и игриво проговорила прямо над его ухом, — сопоставь все имеющиеся улики и догадайся сам.

Спинелли погрузился в размышления. Похищение его и Майка и кража урана, банда Медичи, Нью-Йорк…. 

В его голове всплыла фраза мистера Коулмана про разработку новейшего оружия массового поражения. Появилась догадка, но Тони сразу попытался избавиться от неё, но других идей так и не появилось.

— Ты хочешь отомстить мне и моему городу раз и навсегда, взорвав бомбу, начинённую ураном, — сделал предположение Тони.

— Какой молодец! — саркастично подметила Ливия. – Видишь, я никогда не сомневалась в твоих способностях.

Пока она говорила, к ней подошёл ещё один мужчина, вошедший в комнату, и прошептал ей: «Мы готовы к «Эдему»».

— Я сейчас закончу свои дела, Кёрн, и можно будет начинать — ответила девушка и тот так же незаметно, как и появился, исчез за дверью.

— Ты понимаешь, что погибнут тысячи невинных людей! – прокричал отчаянно Тони, но встретился лишь с презрительным взглядом девушки. От улыбки на её лице не осталось ни следа.

— Сколько погибло из моего народа от вашего оружия, от ваших людей. Вы всегда притесняли таких, как я и мой отец, думая, что тем самым вы очищаете мир от псов, не замечая демонов, живущих в вас! И вот когда появилась возможность отомстить вам за все ваши злодеяния, я без колебаний решилась на это. Ваша страна – последнее препятствие на пути к мировому господству, и скоро весь мир будет поставлен на колени священной войной, а воздухе будут развеваться красные флаги великой Германской империи!

— Подожди-ка, — Спинелли шутливо хихикнул. — Ты начала с притеснения «твоего народа» а закончила утопическими идеями Адольфа Гитлера. Что-то не сходится.

Видимо он задел за больное, потому что Ливия подошла к нему и схватила его за воротник.

— Этот слабак Муссолини развалил страну своими слепыми амбициями, а поддержку я смогла найти только под крылом у фюрера. Он показал мне новые возможности и всегда поддерживал нашу группу. Поэтому, как только итальянское правительство падёт, немецкая машина захватит власть в Италии и прогонит американские войска с полуострова.

— Не получится, — Тони улыбнулся. – Даже убив меня, ты столкнёшься с сотней таких же, которые до последнего будут бороться с тобой, пока не победят.

— А ты храбрый, — усмехнулась Ливия. – Мне даже жалко тебя убивать.

— Так ты не тяни – давай сразу перейдём к делу, — сурово предложил детектив.

Медичи снова разразилась смехом, но теперь в её голосе слышались нотки злобы и ненависти.

— Мои чувства к тебе не позволяют убить тебя собственноручно, — наконец, ответила она. – Да и согласись, ведь ты по-прежнему любишь меня.

— О, тут ты ошибаешься – я благодарен Богу за то, что мы тогда расстались, и не жалею о том, что нахожусь по другую сторону баррикад. Я оставил все чувства к тебе ещё после Марокко.

— Снова ты о своём Боге, — Ливия презрительно посмотрела в сторону, и устало вздохнула. — Ты до сих пор веришь в эту чушь?

— Однажды я принял решение и не отступлюсь. И даже когда я не понимаю то, что делает Бог, я всё равно буду верить в Него и Ему.

— Мой милый, вот поэтому-то у тебя и нет девушки, — Ливия наклонилась и поцеловала Спинелли.

— Ошибаешься, — бросил в ответ агент. – Зато у меня есть самое важное – Бог.

Девушка в ответ ничего не сказала, и обратилась к одному из своих подельников:

— Идите к машине, я сейчас догоню вас. Нужно помочь тем лопухам, которые никак не могут справиться с взрывчаткой.

Трое мужчин молча вышли из комнаты.

— А для тебя я приготовила прекрасный вид на гордость всей Америки Эмпайр-стейт-билдинг! – Девушка демонстративно указала в окно. – Так сказать, место в первом ряду. Наслаждайся, потому что скоро оно исчезнет, как и ты. Не скучай тут без меня.

Как только Ливия скрылась за дверью, Спинелли попытался развязаться, но у него ничего не получилось. Он долго мучился в попытках освободиться, но в результате только содрал кожу на запястьях до крови. Неужели всё-таки Ливия победила? Неужели это конец? 

Спинелли уже почти сдался и смирился с необратимым, как вдруг в его голове прозвучала фраза: «А что Бог?». Тони задумался. Ведь если Бог так любит всех, то, как Он может позволить реализоваться этому чудовищному плану? 

Детектив снова вспомнил те размышления, которые так сильно терзали его на протяжении долгих шести лет. Снова то чувство разочарования потихоньку начало закрадываться в его сердце. Но ведь он сам несколько минут назад говорил, что ему достаточно того, что Бог с ним! 

Спинелли столкнулся с противоречием: он понимал, что если Бог сказал, что не оставит, значит так и будет, но в то же время внутри он переживал глубокое и терзающее чувство, что, возможно, Он всё-таки оставил его. 

Парень сполз на пол и лёг на бок. Он прекрасно помнил то состояние, которое мучило его тогда, и потому не желал снова возвращаться в то состояние. И если это будет его последние минуты жизни, то что бы он хотел сказать? Тони подумал и прошептал, возможно, его последнюю молитву: «Прости её и… прими меня… домой». Он закрыл глаза и приготовился встретиться с Создателем. Но, видимо, у Него были другие планы на парня, поэтому тот встретился всего лишь с Форстером ещё здесь, на земле.

— Я нашёл его! – прокричал Джейк в коридор остальным.

— Что, Джейк? Как ты тут оказался? – Спинелли не мог поверить, что это ему не мерещится. 

В комнату вбежал Андервуд и несколько полицейских.

— Слава Богу, что мы нашли тебя! – обрадовался Джо, помогая Форстеру развязать его.

— Как, как вы меня нашли? – удивился Тони, наконец, выпрямившись.

— Ты же оставил записку, что с клубом что-то неладное, вот мы и прошерстили там все комнаты. К тому же, мы нашли ещё одну записку, в которой говорилось, что тебя будут держать в Нью-Йорке, в одном из зданий на углу 5-й Авеню и Западной 32-й Стрит.

— Но я такого не писал! Я не понимаю, кто это сделал? – недоумевал Спинелли.

— Сейчас главное то, что мы нашли тебя, — успокоил того Джо.

Форстер тихонько прошептал Спинелли: «Шеф даже помолился незаметно, чтоб найти тебя».

— Да тебе это… показалось, — Андервуд услышал их разговор и поспешил оправдаться, но его лицо успело предательски покраснеть.

— Ну, я всё равно рад вас видеть, — Тони пожал руки своим спасителям. – А как же Ливия? Вы схватили её?

— Спокойно, парень, — Джо гордо выпятил грудь. — Мы поймали эту девчонку. Она пыталась скрыться с подельниками на своём автомобиле, но мы вовремя подоспели и перехватили их.

Спинелли, впервые за столько времени, смог вздохнуть с облегчением, но тут же вспомнил о бомбе.

— Нужно срочно прочесать Эмпайр-стейт-билдинг! Там находится бомба! – и Спинелли бросился по ступенькам вниз. Джейк и Джо с непониманием переглянулись, но поспешили за детективом.

Выбежав на улицу, Спинелли встретился взглядом с Ливией, которую, закованную в наручники, вел один полицейский в машину. Увидев безразличное и озлобленное лицо девушки, Тони довольно улыбнулся. Вот и настал её конец! 

Но среди десятков людей, снующий вокруг, сыщик заметил ещё одно знакомое лицо. Вот тот высокий мужчина в сером пальто рядом с офицером полиции очень смахивал на….

— Лаки Лучано! – прокричал Тони тому мужчине. Тот, заметив детектива, подошёл к нему.

— Мистер Спинелли, — он снял шляпу, — вот мы и встретились снова.

— Но как Вы здесь оказались? Вас же посадили в тюрьму!

— Времена нынче другие, сынок, — бывший гангстер положил руку на плечо сыщика. – Теперь мы на одной стороне.

— Решили поиграть в добренького? – недоверчиво подколол Спинелли.

Лучано рассмеялся.

— А разве я когда-то был злым? – хитро ответил он. – Как говорится, враг моего врага – мой друг. А сейчас у нас общий враг – нацистская Германия.

— И кто надоумил Вас присоединиться к этому делу?

— Долг перед американским народом и отечеством. Возможно, я никогда не был святым, но это так же и мой город, как и Ваш.

— Я ещё поговорю с Вами, — Тони пригрозил тому пальцем и поспешил к машине.

Полиция обыскивала этаж за этажом, комнату за комнатой, пока не обнаружила на сотом этаже подозрительный контейнер. Этажом выше они нашли связанного Майка.

— Какое счастье, что вы живы! Я уже боялся, что больше не увижу вас! – Майк обнял своих друзей. Но радость была недолгой.

— Вот те на, — Андервуд почесал затылок, когда увидел бомбу. — Чует моё сердце, что это не машина для сладкой ваты.

— Как её отключить? – запаниковал Форстер.

Спинелли внимательно осмотрел взрывчатку дюйм за дюймом. Сапёры будут только через минут десять, а взрыв мог произойти в любую минуту. Все стояли в оцепенении, не зная, что же сделать. 

— Ливия сказала, что скоро всё начнётся, — со страхом проговорил Тони.

Понимая, что в этом он разбирается не лучше, чем в философских взглядах Гегеля, Андервуд подбежал к бомбе и, от безысходности, начал просто вырывать все провода, до которых мог достать.

— Да пропади оно всё пропадом! – победоносно прикрикивал он, интенсивно выдёргивая провода, пока все они не остались лежать рядом с ним на полу.

В комнате повисла напряжённая тишина.

— Это… что сейчас было? – испуганно пролепетал Джейк.

— Пока в сердце Джо Андервуда бьётся сердце, он будет продолжать бороться! – тот, словно сразив огромного медведя Гризли, напыщенно провозгласил в ответ.

Двое сапёров, остолбенев от удивления, так и остались стоять в дверях, при виде такой сцены. Один из них всё же сумел взять себя в руки и, подойдя к Андервуду, дал тому крепкого подзатыльника.

— Хорошо, что вы не взлетели на воздух, благодаря своим сумасшедшим выходкам! – отругал его солдат. 

Его коллега, внимательно осмотрев бомбу, добавил:

— Вам повезло, парни, что это была неисправная малышка.

— Что?! – удивились все остальные.

— Кто-то постарался, чтоб во время замыкания закоротил главный провод, тем самым сигнал не дошёл до взрывателя.

— Твою ж…, — Джо выругался и сплюнул в сторону, осознав, что его геройство оказалось никому не нужным.

— Похоже, человек, сконструировавший её, хорошо постарался, но, в итоге, допустил такую маленькую оплошность.

— Я думаю, именно так и должно было быть запланировано, — рассмеялся Спинелли.

На улице их уже ждал обеспокоенный директор Оппенгеймер, которому Спинелли торжественно вручил контейнеры с ураном.

— Только что вы спасли тысячи американцев от неминуемой и ужасной смерти, — директор пожал руки агентам. – Я бесконечно благодарен вам, за проделанную работу. Теперь я могу со спокойной душой вернуться к работе.

— Наша работа ещё не завершена, — ответил Спинелли, — пока Ливия Медичи не окажется за решёткой!

                                                                                                                 *                          *                        *

В зале суда было очень многолюдно и тесно. Присяжные тихо переговаривались между собой, обсуждая дело, по которому их собрали вместе. Группы репортёров и журналистов заполонили почти половину зала, а толпа обычных зевак старалось не упустить ни единого слова. Порядок в суде обеспечивало с дюжину полицейских – ещё бы, ведь сегодня должны были вынести приговор одному из самых разыскиваемых преступников США, Ливии Медичи! Сама же обвиняемая, молча, сидела на месте подсудимой, скрывая своё лицо под полупрозрачной вуалью, изредка нервно ёрзаясь на стуле.

Все присутствующие встали со своих мест, когда в зал суда вошёл судья в длинной чёрной мантии, достигавшей до пола, и суд начался.

Десятки свидетелей, сотни улик и доказательств, железные обвинения со стороны прокурора и не менее убедительные доводы в адрес защиты обвиняемой – процесс суда затянулся на несколько часов.

— Ты мне скажи, — Спинелли очень тихо спросил у сидящего рядом Форстера, — как прошёл допрос Симмонса?

— Никак, — даже не повернувшись, отрезал Джейк. – Он начал нести какую-то околесицу, а потом вообще словно сошёл с ума и даже набросился на шефа. Директору Оппенгеймеру пришлось пристрелить профессора.

— Серьёзно? – удивился Тони. – Что же такого произошло с ним?

Последовала минутная пауза.

— Поначалу он начал нервничать и дёргаться, словно неврастеник, — Форстер напряг свою память, чтобы вспомнить тот допрос. — Это, по крайней мере, мне так показалось. Потом его голос стал таким грубым, а сам он как будто оцепенел от страха, после чего с диким воплем набросился на шефа Джо.

— Вот это да! – Спинелли не поверил услышанному. Профессор Симмонс при первой встречи показался таким скромным и вежливым человеком, а тут про него такое сказали!

— А что конкретно он говорил?

— Ну, он рассказывал околесицы про загнивающие ценности нашей страны, погрязшей в иллюзиях и заблуждениях из-за «заплывших жиром своего богатства глаз». Затем лепетал про то, что Сальфатомаджо на самом деле мёртв, и хвастался тем, что ему удалось подкупить некоторых полицейских, которые подкинули нам автомобиль похитителей с телом, благодаря которому ты смог выйти на след этого гангстера.

— То есть он пытался сказать, что это всё подстроено? – уточнил Спинелли.

— Как мы поняли, всё это было изначально тщательно спланировано, чтоб ты попал в ловушку. Ещё он убеждал нас, что банда Медичи уже очень глубоко пустила корни в разные правительственные органы и структуры, и что нам никогда не одолеть Ливию. А затем, как я уже сказал, бросился на Джо.

— Очень странно, — проговорил Тони. 

Что-то в этом вызывало у него подозрений. Зачем было подкидывать тело, чтобы всего лишь поквитаться с детективом? Да и, к тому же, его не пристрелили, а просто оставили одного в комнате. Здесь что-то не сходилось.

— Майк! – шёпотом позвал Тони своего друга, который сидел позади него. – Это ты неправильно подключил бомбу, чтоб она не взорвалась?

— Что? – переспросил Флин.

— Это ты бомбу обезвредил, когда собирал её? – немного громче спросил Спинелли.

— Та ну, я даже и близко к ней не подходил после того, как закончил её собирать, — открестился тот.

Странно получается: если это не Майк отключил Бомбу, тогда кто?

«Простите, извините», — вдруг послышался шум позади.

— Мистер Спинелли, — знакомый голос заставил дёрнуться от неожиданности детектива. — Нам нужно срочно выйти поговорить.

— Мистер Коулман? – удивился Тони, увидев седоволосого старичка. – А Вы что тут делаете?

Выйдя в просторный коридор здания суда, Мистер Коулман продолжил.

— Объясните мне, почему Вы скрывали от меня тот факт, что Вас с мисс Медичи некогда связывали романтические отношения? – он серьёзно спросил.

— Я…, — начал оправдываться Тони, но уловил серьёзный и суровый взгляд главного секретаря вице-губернатора.

— Вы понимаете, что после такого, я вынужден отстранить Вас от дела?

— Я понимаю, но…, — Спинелли попытался возразить, но против закона не пойдёшь.

— Вы очень меня расстроили, — старичок поправил свой ярко зелёный пиджак и собрался уходить.

— Но ведь мы смогли поймать одного из её банды, Бернардо Симмонса!

Седовласый остановился и повернулся к Тони.

— Сегодня утром мне звонил директор Оппенгеймер и сообщил, что к нему в лабораторию пришли полицейские, чтобы арестовать Симмонса.

— Но он же мёртв!

— Вот именно, — Коулман залез в свой чёрный кожаный портфель и достал из него небольшую фотографию.

— Настоящий Бернардо Симмонс был отчаянным преступником и погиб в одной из уличных перестрелок в Бостоне. Тот мужчина, которого вы «поймали» — не Бернардо Симмонс. Я вообще не знаю, что это такой.

— То есть мы не знаем, кто это за тип? Но ведь он точно из банды!

— Вполне возможно. Но это никак не влияет на тот факт, что Вы утаили весьма важную информацию от нас!

Спинелли задумался. Вдруг то, что Симмонс говорил за прогнившую систему и влияние Медичи, может оказаться правдой? А что, если всё это с самого начала было постановкой? Слежка и похищение Майка, поимка профессора, клуб убитого гангстера, бомба в Нью-Йорке? Что, если Ливия специально всё это устроила? Она не убила Тони ещё в Альбукерке, хотя во время их встречи четыре года назад в Саут-Стрит-Сипорт она без колебания его подстрелила. Но, а что, если Ливия специально хотела, чтоб её арестовали?

— Мистер Коулман! – крикнул тони в след уходящему старичку. – А откуда Вы узнали о моей связи с Ливией?

— Мы случайно нашли в архиве один старый отчёт 39-го года, в котором сержант Кёрн Локстеди упомянул этот факт.

«Кёрн… Возможно это тот парень из банды Медичи!»

Тут в холл выбежал взволнованный Форстер.

— Тони, там Ливия! – испуганно прокричал он. Спинелли побежал за ним в зал суда.

Несколько охранников, вместе с сержантом Хиксом пытались силой удержать Ливию на месте, которая дёргалась в конвульсиях и злобно стонала.

— Совсем, как с профессором, — заметил Джейк.

Спинелли подбежал к оторопевшему Андервуду, в то время как судья грозно призывал всех к порядку, стуча своим деревянным молоточком.

— Откуда эти охранники? И где агенты FBI?! – словно выбивая признание в убийстве, прокричал Тони, схватив того за воротник рубахи.

— Сержант Хикс сказал, что это его парни, — испуганно пролепетал Джо. – А нам перед самым судом сообщили, что вместо нас на суде за порядком будут следить полиция из Нью-Мексико, — Андервуд испуганно поднял руки, показывая, что говорит правду.

Спинелли окинул взглядом толпу, которая с каждой секундой становилась все более неуправляемой и заведённой.

— Джейк! – прокричал Тони агенту, сложив руки лодочкой. – Это западня!

Раздалось несколько вспышек и хлопков, и зал суда заполнился плотным едким жёлтым дымом. Все присутствующие репортёры и гражданские в панике повалили к выходу, затаптывая по пути зазевавшихся и надышавшихся дымом. 

Сержант Хикс и ещё один полицейский неожиданно достали пистолеты и открыли огонь по другим охранникам. Завязалась короткая перестрелка. Пока Андервуд возился со своей кобурой, трое охранников и двое гражданских уже были убиты, ещё двое были ранены, прежде чем нападавших удалось уничтожить.

От вспышки Спинелли на несколько секунд ослеп, а напиравшая толпа сбила его с ног. Пытаясь рассмотреть, что происходит возле трибуны судьи, последнее, что он заметил, как Ливия, разбив стекло, выпрыгнула в окно на улицу.

Через несколько минут всё закончилось.

— Что у нас в результате есть? – спросил Тони у подошедшего к нему Майка, пока его осматривал доктор уже на улице.

— Несколько убитых и раненных, стрелявших удалось ликвидировать.

— А Ливия? – доктор посветил в глаза Спинелли фонариком, чтобы оценить последствия воздействия вспышки.

— Мертва, — серьёзным голосом выпалил Флин, указав на переулок. 

Спинелли подскочил с места (он сидел на краю медицинского автомобиля) и поспешил за угол.

— Упала на крышу фургона с четвёртого этажа, — пояснил Майк, когда они подошли к белому грузовику, стоящему рядом со стеной здания суда. – Странно, что после стольких продуманных шагов, весь план сорвался вот так на последнем пункте.

— Вот и закончилась невероятная, но печальная история Ливии Медичи, — словно подытоживая всё произошедшее, проговорил Спинелли. 

Не смотря на то, что он уже не пытал чувств к девушке, всё же он не желал такого конца для неё, поэтому, от части, винил себя в произошедшем, как и тогда, в 33-м году, вот только в этот раз, действительно, его роль в плане Ливии оказалась весьма значительной. И вот он снова её потерял: в первый раз, как ту, которую любил, теперь же, как ту, которую так отчаянно пытался засадить за решётку….

* * *

— Ну и куда ты теперь? – поинтересовался Форстер, пока Спинелли собирал свои вещи.

— Снова, на войну, – коротко ответил тот, туго затягивая небольшой кожаный чемодан. — Моё увольнительное же не вечное.

— Но почему? Ты мог бы просто остаться здесь и работать в FBI. Твой дядя наверняка поможет всё устроить.

Тони положил руки на саквояж и уставился в окно напротив.

— Я не могу просто так сидеть здесь, пока там парни отдают свои жизни. Я никогда не прощу себя, если просто останусь дома.

— Что же, тогда будь осторожен там, — Джейк улыбнулся и пожал на прощание руку Тони

— Обязательно, — рассмеялся Спинелли в ответ.

— Да, чуть не забыл, — Форстер развернулся перед дверью, залез в карман пиджака и достал из него бумажный конверт: — Это пришло сегодня утром в участок. Адресовано тебе, но имени отправителя не указано. Наверняка от поклонников.

«Ну, да, прям», — усмехнулся Тони, но анонимное письмо очень заинтересовало его. 

Как только Джейк ушёл, он поспешил раскрыть конверт. Внутри, на сложенном втрое листе бумаги, аккуратно было написано только одно предложение: «Может в другой раз…».