— Предполагаете эмоциональную почву? – спросил второй мужчина.

— Не исключено. – согласился тот. – Хотя, должен признать, течение необычное. Нет подъема ферментов, нет коронарной недостаточности.

— Вероятно, несчастная любовь. «Синдром разбитого сердца». – сказала женщина.

— Не говорите глупости, коллега. – все так же говорил первый. – Кардиомиопатия такоцубо. – поправил он ее и продолжил. – Да, очень похоже, по крайней мере, по характеру. Здесь очевидны разрывы стенки левого желудочка. Правда, я удивлен, что болезнь так быстро прогрессирует.

— Эмоциональная барышня.

Я лежу, смотрю на лица, на свет. Лица смотрят на меня. Наверное, у меня распух язык, я ничего не могу говорить. Даже рот открыть не могу. Да и зачем что-то говорить. Я в руках профессионалов. Они пусть что-то делают. Мне все равно.

— Прошу обратить внимание, коллеги, — заговорил второй мужчина. – на присутствующую апатичность при явных признаках гипоксии тканей мозга, вызванных, предположительно, повышенными физическими нагрузками и стрессом.

— При отсутствии коронарной недостаточности? Удивительная девушка! – восхитился первый. – Практически сама себя запустила на уничтожение.

— Тем не менее, коллеги. Наша задача – вернуть пациента к жизни. – говорил второй. – Предлагаю, как говориться, «зрить в корень» проблемы и оказать воздействие на причину обострения. То есть – на мозг, а конкретно: на гипоталамус.