Я умираю.

Я лежу на столе, на уретановом матрасе, застеленном теплой простыней. Вокруг меня тьма, только сверху, из бесконечности на меня льется свет. Пять мощных фонарей отгоняют от меня тени. Тихо. Я здесь одна. Лежу, накрытая простыней. Лежу и смотрю перед собой. Глаза слезятся, но не от яркого света. Сердце болит. Не могу двигаться, но, кажется, тело свободно. Прохладно тут. Впрочем, мне все равно.

Слышу шаги. Их несколько, подходят ко мне. Смотрят на меня. Лица у всех скрыты масками, они одеты в халаты и колпаки. Руки в перчатках. Интересно, это сон?

Встали под лампу, смотрят. Глаза у всех спокойные, сосредоточенные. Профессионалы, сразу видно. Один, который слева от меня, подносит ко мне руку, пальпирует грудь. Рука теплая. Но от пальпации усилилась боль. Я не кричу, только дышу тяжело. Слезы побежали из глаз. Он убрал руку.

— Итак, господа, что мы имеем? – говорит другой, который стоял слева, но чуть дальше.

— Молодая женщина, жалобы на боль в груди. – ответил женский голос. – Продолжительность около недели, сопровождается слезотечением, отдышкой. На ЭКГ удлинен QT-интервал. Седативные препараты в комплексе со спазмолитиком эффекта не дали. Первичный анамнез: проявление переднего инфаркта миокарда.

— Это Вы по ЭКГ судите? – спросил еще один, мужской голос. – В истории что написано? Ранее не наблюдалось…наследственных нет…

— Вот и я сомневаюсь. – присоединился тот, который пальпировал меня. – Ни с того, ни с сего у молодой здоровой девчонки начинает болеть сердце.