Дойдя до пограничного пункта, я замешкался, проверяя свой пиджак, и, ловко вытащив из внутреннего кармана бумажник, достал из него удостоверение личности, а затем скинул портмоне почти у самой будки, молясь Святой Марии, чтобы мои действия никто не заметил.
— Пожалуйста, офицер, — протянул я паспорт пограничнику.
Цепкие глаза офицера пробежались по моей фигуре, зацепившись за недешёвый костюм. Слава тебе Иосиф, отец Иисуса, фотокарточку уставший пограничник с моим лицом сличать не стал. Только при ярком свете пограничного поста я понял, насколько не похож на покойного Гориллу, а тем более – на его прижизненный фотографический слепок.
— Откуда вы к нам?
— Местный я, сэр. Вы же видели документ.
— Какова цель визита?
— Забастовка, сэр, а это мой лучший костюм. Иду проведать маму, офицер. Она меня два года не видела – я пахал, как вол. – Выпалил я ему на одном дыхании, рассчитывая, что куча информации отвлечёт проверяющего от действительно важных вопросов. Глаза пограничника посветлели:
— Проходите. – Я перешел свой Рубикон, впереди простиралась безграничное шоссе. Эти дебилы даже не спросили, как я намереваюсь дойти до ближайшего города – ведь на окрестные пятьдесят миль была пустыня и кактусы. Странно — с нашей стороны – ни одного кактуса, а граница – это заслон, созданный людьми. Словно природа пошутила, поддержав это разделение; но я шёл, и радость переполняла моё сердце. Уже метров пятьдесят по свободной земле, где мне ничто не угрожает. «Я надурил вас, идиоты! Я вырвался!!»