-Филипп!

-Откройте, ваше высочество!

-Филипп, я вас прошу! Будьте благоразумны!

            Но принц, выдержав в течение получаса эту атаку в полном молчании, не реагировал ни на стук, ни на слезы, ни на угрозы и даже на проклятия родной матери не реагировал. Он знал, что время мирное, что пока он будет разбираться в тонкостях всех дел, ведь если делать, то делать хорошо! А это требует вдумчивости – так к этому периоду Карл уже встанет с постели. Лекарь обещал!

            А эти…да плевать. Они никогда не могли понять его свободной и мятежной души.

***

            Разумеется, пришлось Филиппу открыть. У него в покоях было все, кроме свежего вина, еды и любовницы. Вместе с прислугой ввалились через порог и министры. Уже без королевы-матери.

-Вам чего? – вежливо спросил принц.

-Ваше высочество, нам нужен король! Вы должны, это ваш долг!

-Ага, понял! – заверил покладистый Филипп и, поставив самостоятельно подносы на столик, как ему было удобно, заглянул за кресло, затем за балдахин кровати, потом под кровать…

-Ваше высочество? – робко спросили его.

-Простите, господа, короля у меня для вас нет! Возможно, он выбежал в окно? Поищите на улице. Или на псарне, — и принц вытолкал гостей прочь.

            Так повторялось часто. Менялись лица, приходили то в большем количестве, то в меньшем. Однажды принесла поднос с едой сама королева-мать. Она почернела от слез и нанесенной ей обиды.