Кубок произвел значительный грохот, врезавшись в двери…

-Вы унижаете свою мать! – плаксиво, давя на жалость, когда не вышло авторитетом, взвыла за дверью королева.

-Вы унижаетесь сами, — не согласился Филипп.

-Давайте я, — мягко предложил наставник и отодвинул остолбеневшую королеву-мать в сторону, — позвольте? Спасибо. Ваше высочество, откройте, мы просто поговорим.

-Мы и сейчас прекрасно говорим!

-Хорошо, ваше высочество, корона оказалась в опасном положении.

-А когда было иначе?

-Филипп! – не выдержала королева-мать и снова бросилась к дверям. – Открой дверь! Немедленно открой дверь и прекрати нас позорить!

-Вот видите,  — с притворным вздохом отозвался Филипп, — какой из меня король, когда я унижаю весь кабинет министров и родную мать? Плохой, плохой король. Ищете себе другого!

-Ваше высочество, — наставник знаком попросил отвести рыдающую королеву-мать в сторону, чтобы лучше слышать, — прошу вас, ну будьте разумны!

-Я в высшей степени разумен, клянусь вам в этом!

-Ваше высочество, это только до выздоровления вашего брата!

-Ну, тогда еще лучше: у вас есть моя мать, она – знатная интриганка, у вас куча министров, зачем вам шут? я даже в совет не вхожу!

-Филипп,-  снова подала голос королева-мать, — ты – неблагодарный человек! Ты не желаешь помочь своей стране!

-Напротив, — посерьезнел голос принца, — я помогаю! Я не занимаю престол! помните, вы ведь все учили меня, что каждый должен заниматься своим делом? Матери, например, должны любить своих детей, короли править, а шуты праздновать. Так вот – я шут. Почему я рожден в семье королей – непонятно, когда я умру, я спрошу об этом у бога, а пока… подите вон!