Обогнув придорожное кафе, поворачиваю налево. Выезжаю в область. Смотрю по сторонам. Природа обновляется, освобождаясь из сковывающих колючей проволокой морозов. Редко попадаются остатки снега. Скоро они растают и сольются с живым весенним потоком.

Час пути, и я добираюсь до контрольно-пропускного пункта. Парни в камуфляжах проверяют у меня документы и специальный пропуск. Отдают честь, шлагбаум поднимается. Надеваю респиратор и жму на газ. В запретной зоне слышатся выстрелы. Военные добивают носителей вируса. Я тоже воевал когда-то. Десять лет мочил врагов за правое дело. Потом дембель. Конечно, скукота. Мне бы подвиги совершать. Но ничего. С любимой женой мне хоро…

Твою ж мать! Из-за кустов на дорогу выныривает шатающаяся фигура без руки — я резко выруливаю и едва успеваю избежать столкновения. Торможу, оглядываюсь по сторонам. Хватаю карабин, выхожу из машины, отстреливаю этой твари ноги, обливаю бензином и бросаю на неё непотушенный бычок. Обычно вирус превращает заражённого в зомби примерно за неделю. Эта полыхающая херня с оголённым наполовину черепом явно уже давно не человек.

Впереди показался областной городишко, где я жил последние два года. Еду потихоньку, стараясь держаться подальше от горячих точек, где солдаты херачат трупаков. Грустно смотрю на фото жены.

Подъезжаю к продуктовому магазину. Возле него трутся два зомбака — в одном я узнаю моего толстого соседа с лысиной, другой труп раньше был продавщицей этой круглосутки. На них грязная, рваная и испачканная кровью одежда. Мутные глаза без зрачков, открытые пасти, руки и ноги болтаются, как у марионеток. Не хер тут ходить. Отстреливаю обоим головы и сжигаю тела. При жизни они были приятными в общении. Гоню от себя сентиментальные мысли. Это больше не люди.