Я родилась байстрючкой – незаконнорождённой, и хоть и не имела права на наследство, воспитывалась в счастливой семье любящих друг друга родителей. Мама так смотрела на папу, что никаких признаний в любви и не требовалось.  

Именно отец начал заниматься со мной фехтованием. Да, вот так просто. В четыре года я попросила его научить меня обращаться со шпагой, и он выполнил мою просьбу.  

Во время тренировок он рассказывал мне о своей родине и удивлялся, что у нас вроде бы всё как у него дома, только немного по-другому. Как я жалею сейчас, что не расспросила его обо всём поподробнее, не узнала его получше.  

К десяти годам я уже довольно сносно владела клинком, а к двенадцати на мои успехи стала обращать внимание мама. Она даже стала со мной заниматься.  

Только тогда я в полной мере оценила искусство отца и, дополняя его непробиваемую защиту яростными атаками матери, получала от тренировок ни с чём не сравнимое удовольствие.  

Четыре года назад над нашей Циммерией сгустились тучи. Сродный брат нашего курфюрста Вилберта I – Бруно, заявил права на престол, воспользовавшись древним обычаем давно забытым живущими. Началась война. Кто-то остался верен своему правителю, другие поддержали дерзкого выскочку. Он, не задумываясь, применял силу, бросая в костёр войны тысячи невинных жизней. Их противостояние продолжалась целый год, сражения шли и на земле и в воздухе, но закончилось победой курфюрста. Во многом благодаря поддержке, таких как моя мать. Последние силы сепаратистов были взяты в окружение у деревеньки Пиннау, а их сторонники закованы в цепи и брошены в подвалы Башни милосердия.