Влад посмотрел на меня. На долю секунды мне показалось, что он испугался этой мысли, но ничего не ответив, вышел.

— Переживает парень, — со вздохом прокомментировал Николай Сергеевич, — Характер у нее, конечно…

Взгляд Олега не дал ему закончить. Мой спутник прошел на место, на котором сидел Влад, занял его.

— Я пока не очень вижу переживания, скорее желание оградить себя от них, — холодно произнес он.

— Олег Геннадьевич, — с какой-то укоризной, произнес врач, — Вы понимаете, что все люди по-разному реагируют на такие вещи. А Вам, молодой человек, стоит все таки быть поаккуратнее со своими комментариями. У Влада умирающая мать.

Я вспомнил, как отреагировал Олег на мои слова за день до этого, и ответил:

— А Вы знаете, в чем разница между мертвым и живым?

— В смысле?

— Ничего. В какую палату мне нужно идти?

Глава двадцать один

Палата номер 17 располагалась справа по коридору через две от кабинета заведующего отделением, и представляла довольно большое помещение с желтыми стенами, на которых с потолка виднелись подтеки. Рассчитана она была на трех пациентов, но две кровати пустовали, напротив двери располагался выход на балкон, а справа от него на койке под синим пледом лежала Анна Святославовна. Сложно сказать, как сильно болезнь потрепала ее, потому что я не знал эту женщину до онкологии. Серые тонкие руки лежали вдоль тела, на ней была какая-то грязная фиолетовая водолазка, которая стала велика и на плечах просматривались ключицы. Замутненные голубые глаза этой женщины на некоторое время посмотрели на меня и снова перевели свой взор на потолок. Ее светлые волосы были очень коротко подстрижены и немного завивались на макушке, худое лицо с впавшими щеками больше походило на карикатуру, чем человеческое. Она заметила меня, но не придала значение. Рядом с кроватью стояла стойка для капельницы.