Я с осторожностью пробираюсь между огромными много башенными тушами Т200х и вражеских ‘’ Химер”. С трудом определяю по обломкам модели и типы броневиков и пехотных танков. Внимание на колесные боевые автоматроны, похожие на пауков, что мы использовали в той войне и автомобили, не обращаю вовсе — ибо в этом хламе вообще ничего интересного нет. А единственный, встреченный мной, выжженный остов какой-то подбитой тяжелой БШМ настолько пострадал, что я даже не смог определить ни тип машины, ни какому Легиону она принадлежала. “И вообще, в той войне я воевал на других участках Фронта и в этом месте никогда не был.… Подобные этому горячие бои шли везде и везде с обеих сторон потери были огромными. Какого лешего я пытаюсь увидеть во всем этом какой-то намек на ответ: для чего меня сюда заманили?! Тут все заросло бурьяном и кустарником, все превратилось в труху и кануло в вечность. …Софи?! Ну, конечно же, Софи. Иначе, зачем им было позволять мне так далеко зайти! …Значит, вот как должна была произойти эта первая встреча! Уже,… так быстро?! Ну что же, делай, что должен, и пусть свершится, чему суждено! Я готов!”

Боевой рев “Призрачного алабая” разорвал ночную тишь над древним полем боем и, дождавшись ответного ‘’ визга’’ вражеской машины смело двинулся навстречу судьбе. Обратной дороги все равно уже не было!.. Мне хватило одного беглого взгляда на монитор РСО, чтобы понять, что те, кто встречал меня, подготовились к моему визиту предусмотрительно и, для подстраховки, на случай если я передумаю, перекрыли проход, через который я сюда пришел, тремя своими БШМ. На дороге, уходящей из разрушенного города в западном направлении, также “засветились” несколько меток и еще две БМ находились где-то на восточной стороне руин, но что они там перекрывали я не смог определить. Впрочем, уже скоро все это перестало иметь для меня значение, ибо после выхода на относительно неплохо сохранившуюся и ничем не загромождённую площадь, меня взяли в кольцо четыре ‘’ Тарантула’’. И световыми сигналами дали понять: “ Все, гаси БС и глуши мотор! Ты пришел на место”. Чистенькие, ухоженные “паучки”, открыв шторки своих ракетных установок и ощерившись жерлами автоматических пушек и пулеметов, предварительно врубив системы постановки радиоэлектронных помех на всю мощность, направили на меня свет своих ярких фар и прожекторов. И вероятно со стороны это зрелище выглядело сейчас весьма впечатляющим, как картина достойная кисти художника-баталиста или хотя бы черно-белого снимка с глупой надписью ‘’ На долгую память!” от заштатного фотографа маленькой уездной газетенки: “Перепуганный затрёпанный щеночек “ алабай’’ в окружении грозных ночных охотников! Милота! Так трогательно, что хоть обосысь! …суки!”