Достигни же одного из трактиров, что служат местом отдыха и жизни, и окажешься в другом мире. Здесь ты можешь не называть своего имени, можешь не говорить даже, кто ты есть – здесь нет до этого никому дела. Найди себе уголок в толкотне, закажи у подошедшей усталой хозяйки или одной из её замотанных помощниц нехитрый ужин, такой, который можно получить лишь в трактирах, где щедрая рука не жалеет ни масла, ни перца, да переговори с первым-вторым-третьим, кто подсядет, поговори ни о чём и обо всём. Оглядывайся, да только так оглядывайся, чтобы сильно не быть замеченным в интересе. Не любят здесь чужого интереса. Заметь, как играют в одном углу в кости или в ещё какую-нибудь нехитрую игру, как шепчутся в другом, как говорят на незнакомом наречии два странных человека прямо за соседними лавками, а если увидишь, как блеснёт вдруг чья-то расшитая шёлком одежда, то сейчас же отводи глаза: знать не должна появляться здесь, не по рангу это, но куда там… если никто не знает, то вроде бы и можно, верно?

            И в этом кипении имён, языков, наречий, странных жаргонных словечек легко затеряться. Именно поэтому сюда стекаются преступники и просто уставшие от лишней славы люди.

            Или не совсем люди. Просто здесь никто не отыщет. Был ли? Не был? Куда пошёл? Никто не скажет. Не скажет, даже если будет знать. Потому что здесь совсем другие законы и другой мир.