–Не губите меня! Не заставляйте меня возвращаться в эту войну! Скажите, скажите им, что я мертв, что они обознались, скажите им что угодно!
–Ты чего?! – возмущался Жан, высвобождаясь из хватки Саввы, из хватки унизительной и просящей. Никогда Жан прежде не видел такого быстрого падения чьей-то славы.
–Подожди, – Дору вдруг оттолкнул Жана в сторону и сам опустился на колени перед натурально рыдающим некромантом. – Скажи, а ты что, все семнадцать лет здесь?
Некромант кивнул. Его плечи сотрясались от рыданий. Смотреть на страдание Жану было тошно и болезненно. Он думал, что Савва – один из видных воинов Цитадели – это что-то несгибаемое, что-то очень значимое, а он трясся и слабел на его глазах, низводил самого себя и все прошлые дни из-за того, что просто больше не хотел воевать!
–А почему здесь? – не унимался Дору.
–Я здесь счастлив, – ответил Савва и перекрестил рот от нервного напряжения. – Я не отнимаю у людей ничего, я их кормлю. Это счастье.
–Счастье! – Жан пришёл в бешенство, – да ты знаешь, сколько магов гибнет? Сколько страдает наших братьев? А ты! Отсиживаешься? Супы, пироги…тьфу!
–Ещё запеканки, ватрушки и рыба! – напомнил Савва. Он не смотрел на Жана, смотрел на Дору, чувствуя в нём сочувствие. – ну разве я виноват, что я некромант? Я уже столько воевал…дайте мне покоя! Война идёт так долго, так долго. я родился, а она уже шла. Я умру, я знаю, что скоро умру – оболочка людская – это пустышка, я знаком со Смертью и знаю свой срок. Но я умру и война будет идти. и даже после вашей смерти она не закончится, а вы ведь много моложе меня. Так дайте мне покоя, смилуйтесь надо мной…сжальтесь, если не сжалилась сама природа, позволяя мне видеть смерть и подчинять себе её мгновения, если не сжалилась надо мной судьба и дала мне магию. Чем я виноват? Чем?..