– Ладно. Это видео я посмотрю и скачаю, потом мы покажем его на заседании. Я к вам ещё приду, и мы всё повторно обсудим.

  Адвокат ушёл, а Виктория осталась в камере. Он неизменно думал о том, что эта запись станет самой лучшей уликой, подтверждающей правоту его подзащитной. По дороге в адвокатскую контору он периодически просматривал запись, а заодно и скачал её. С каждым разом становилось понятнее, что это доказательство, которым он сможет не только уличить семью в жестоком обращении с детьми, но и доказать то, что информация была правдива. Другая же сторона, прокурор Беккер, была удивлена тому, что по делу нет доказательств, а его как-то пронесли в суд. Помощник тоже ничего хорошего не принёс, а только фотографии детей, которые хоть и могли быть доказательством, но ей этого показалось мало:

– Если я предоставлю на суде только это, обвинительного приговора мне не добиться, так что, давай ещё что-то.

– Что я ещё могу накопать? Предложи мне.

– Допроси потерпевших. Я думаю, что их показания будут чем-то более существенным. Направляйся сейчас к ним и запиши показания.

– Окей, я попробую.

  Он уехал. Алина сидела и копалась в документах, чтобы найти запись показаний Виктории Свиридовой, но никак не могла этого сделать. Судебное заседание было назначено на первое апреля, то есть состоится через четыре дня, поэтому нужно было делать всё ускоренно, чтобы оставить время на проверку информации. Спустя два часа Куняшев вернулся назад с новостями: