— Здрасьте! — беззаботно кивнул он, подняв на меня глаза.

— Привет! — с облегчением выдохнула я и через ступеньку начала подниматься на третий этаж.

— Виталь, к тебе пришли! — женщина с такими же зелёными добрыми глазами не могла скрыть своего удивления.

Пока мама Виталика с интересом меня рассматривала, я ковыряла носом ботинка какую-то блестяшку на лестничной клетке.

— Проходи, разувайся. Виталька у себя. — с какой-то особой теплотой она провела меня в комнату.

Он отложил планшет и моё сердце упало. Бледный, худой, побритый наголо он виновато опустил глаза. Мама тактично прикрыла дверь. Было слышно, как она периодически всхлипывает из соседней комнаты, где только проснулся малыш. Мы стояли обнявшись, боясь разрушить реальность неуместными словами.

— Алён, прости меня! Я соврал тебе про другую! — он тёплыми руками вытирал мои слёзы. — Я дурак! Я сделал тебе больно. Но я не знал как по-другому отпустить тебя..

— Я не понимаю, Виталь. Что случилось? Что с тобой?

Мне кажется он побелел ещё сильнее. Он сел напротив меня и взял мои руки в свои. Мне стало его жаль. Всегда такой уверенный и живой сейчас совсем не скрывал свою слабость. 

— Я болен, Алён. — почти шёпотом произнёс он. — У меня нашли опухоль. Из-за её неудобного расположения в головном мозге меня берутся оперировать только в Германии. Мама готовит документы на перелёт. 

Он сжал мои руки ещё сильнее и посмотрел прямо мне в глаза.