IV
Родион проснулся наутро с сильной головной болью. Через маленькое оконце в его каморке, закрытое железной решёткой, пробивался несмелый луч холодного света.
Морозов приподнялся на кровати. Челюсти и щёки ломило от боли. «Неужели всё это был лишь сон?» он бросил взгляд на хирургический столик возле кровати. Ваты и скотча не было. Но Родион не мог утверждать, что они были и в реальности, днём, когда медсестра делала ему укол.
Студент в изнеможении повалился на подушку. Боль не давала ему ни сосредоточиться, ни заснуть снова. Он просто лежал… Лежал без мыслей… Поглощённый своей болью…
Внезапный стук разбудил Родиона. Дверь открылась, и в комнатку вошли две пожилые женщины: хозяйка квартиры и её лучшая подруга – тётя Лида. Они громко разговаривали и смеялись.
-Мальчик мой, — всплеснула руками хозяйка квартиры, глядя на Морозова. – Зачем ты сотворил с собой такое? Я зашла, чуть в обморок не упала. Смотрю: ты лежишь в луже крови, лицо всё изуродовано. Я сразу позвонила врачам. Они приехали быстро, молодцы, забрали тебя сюда, привели в чувство. Я боюсь представить, что было бы, если бы я не зашла вовремя… Ужас… Такое пятно было бы на репутации дома! Кто бы захотел тогда у меня комнаты снимать?.. – Она покачала головой.
-Да и не говори, эта молодёжь о других совсем не думает! – Подхватила Лида. Затем она оглядела комнатку с брезгливой миной: — Фу, чем это так воняет?
Женщины стояли возле кровати больного, так как сесть в каморке было некуда.
Хозяйка квартиры закивала головой:
-Да, да… Такой запах противный… Будто сточными отходами воняет… Совсем что ли не следят за пациентами в этих бесплатных больницах? Эх, в какой стране мы живём!
-Да и не говори! Бесплатно даже убирать в палатах не могут! Всё никак не нажрутся!
-Да, да, дерут всё деньги с народа. Всю жизнь дерут и грабят. Дома себе какие понастроили, дачи, острова, яхты понакупали, а у простого народа даже денег на лечение нет. А потом ещё кто-то удивляется: почему такая смертность высокая. Да если так присматривать за пациентами, то все они отсюда будут выписываться лишь вперёд ногами! Лид, ты только посмотри на него: бледный, глаза блестят, как капельки. Бедный! Как он страдает! Ничего, выздоровеешь, не переживай. А потом будешь у меня жить, помогать мне по хозяйству. Мы вместе будем читать газеты, гулять по парку, кормить голубей. У тебя будет своя комната. Платить надо будет меньше в два раза!
Родион отвернулся от этих женщин. Он не хотел больше их видеть.
-Ты чего? Не хочешь, что ли, жить у меня? Да брось ты! Будет весело! – Хозяйка на миг замолчала, а потом всплеснула руками: — А-а-а… Я поняла! Ты хочешь жить вместе с той девушкой, о которой я тебя предупреждала. Ах, ты… — Она шутливо погрозила Морозову пальцем. – Не получиться к сожалению… Тут мне на днях позвонили её родственники и сообщили, что она тоже попала в больницу. Вот ведь напасть-то какая!
-Ах, грехи наши тяжкие, — Лида тяжело вздохнула, с минуту помолчала, а затем сказала: — Слышала? У Людки сын женится.
-Да? Надо же! Вот молодец!
-Ещё какой! Сидит в банке, кредиты раздаёт. Ходит всегда опрятный, ухоженный, в пиджаке, галстуке. А смышлёный-то какой!
-Хороший муж будет! Сможет и детей воспитать и жену содержать. А свадьба когда?
-Да вот в субботу на этой неделе.
-Ка-а-ак? А нас не пригласили?!
-Ну… мне пришло приглашение.
-Вот ведь Людка скотина! А ну пойдём сейчас к ней! Я ей устрою! Я ей сейчас устрою!
И две женщины, взволнованно переговариваясь друг с другом, вышли за дверь. Вскоре Родион лежал в полном одиночестве и смотрел на жёлтую потрескавшуюся стену коридора через открытую дверь.
